– То есть ты точно девушка? – еще раз уточнил Хэйвуд, оборачиваясь ко мне.

Я вперила в него исполненный ненависти взгляд. Хам и… грубиян! Припухшие от поцелуев губы дрожали, поэтому я не удостоила его ответом. Однако, посмотрев на меня новым взглядом, сосед, вероятно, понял, что я действительно принадлежу к женскому полу, потому что вдруг закрыл лицо руками и рассмеялся, как сумасшедший.

– Слава богу! – с чувством произнес он, убирая ладони от лица и шагая вперед. – Ты не представляешь, как я рад, что…

– Не подходи! – заверещала я, подскакивая с кровати и отбегая к столу.

Там не имелось ничего, чем можно было бы защититься, и я схватила механическое перо и наставила его на Хэйвуда. Каким бы жалким ни было мое оружие, но сосед тут же замер на месте.

– Я тебя не трону, – заверил он и поднял руки ладонями вверх.

Я бросила панический взгляд на дверь. Может, мне лучше сбежать и найти Генри? Я боюсь оставаться тут с этим маньяком! Однако Хэйвуд стоял как раз между мной и дверью, и я опасалась подходить к нему ближе.

– Как тебя зовут? – осторожно спросил Хэйвуд, словно стараясь не испугать меня.

– Эмили, – сглотнув, отозвалась я. – Как… когда ты догадался?

– Только что, – ответил сосед. – Когда спросил про сестру-близнеца… Словно пелена с глаз спала.

Я смотрела то на дверь, то на Хэйвуда. В его глазах горело неверие, смешанное с восторженным счастьем и невероятным облегчением. Как будто бы, проснувшись утром, сосед вдруг обнаружил, что во сне совершил жуткое преступление, но перед самой казнью оказалось, что преступник не он. И его не только помиловали, но еще и наградили.

– Эмили… – Хэйвуд произнес мое имя так, словно пробовал на вкус. – Эмили Бишоп?

Надо отдать ему должное, он быстро сложил два и два. Я настороженно кивнула. Мне осталось продержаться всего несколько дней. Не побежит ли он к ректору, чтобы раскрыть мой секрет? Зная его характер, я в этом сомневалась… Но я также не могла даже предположить, что заносчивый сосед вдруг решит меня поцеловать, а он это сделал.

А еще я не понимала, почему Хэйвуд полез с поцелуями. Получается, он догадался, что я девушка? Но это же не повод, чтобы набрасываться! Чувствуя, что у меня в голове каша, я почти прослушала следующую его реплику.

– Зачем ты притворялась парнем? – повторил он. В голосе Хэйвуда было ясно слышно недоумение и попытка осознать нечто совсем непостижимое.

– Меня хотели выдать замуж, – нехотя призналась я и, все же решившись, начала бочком пробираться к двери. – Я прячусь тут до совершеннолетия.

– И когда твое совершеннолетие? – Хэйвуд небрежно взмахнул рукой, отчего дверной замок покрылся толстым слоем льда. Я чуть не застонала, поняв, что из комнаты теперь не выбраться. – Не так быстро. Мне кажется, ты задолжала мне объяснение – после того как я чуть с ума не сошел, пытаясь понять, почему… Неважно.

Он оборвал фразу на полуслове и уставился на меня выжидающим взглядом. Я все же подошла и подергала дверную ручку. Просто чтобы проверить, действительно ли Хэйвуд меня тут запер. Ожидаемо, дверь даже не дрогнула. Ну да ладно, на самый крайний случай могу растопить лед своей магией.

– Через шесть дней, – нервно сообщила я и, снова покосившись на выход, спросила: – Ты меня не выдашь?

– Ректор не знает? – ответил он вопросом на вопрос и, когда я отрицательно покачала головой, добавил: – А Генри, конечно же, знает.

Я лишь пожала плечами. Знает. Он же мой друг. И жених. Ой… Я только что целовалась с другим! При том, что у меня есть жених!

– Эмили, я никому не расскажу, – Хэйвуд превратно истолковал мое побелевшее лицо и расширившиеся от ужаса глаза.

– Давай спать, – пискнула я, не желая продолжать этот диалог, и сбежала в ванную.

Там я плотно закрыла дверь и обессиленно прислонилась к ней, в полнейшем ужасе осознавая, что я не только целовалась с другим. В памяти всплыло то, как Хэйвуд коснулся моих губ, как его язык требовательно вторгся в мой рот, и весь мир кружился и плыл вокруг меня, а в моей голове звенело. И я вдруг поняла, что я – настоящая предательница! Потому что, похоже, мне это понравилось. Какой кошмар! Мадам Фоббс бы такого не одобрила…

Я просидела в ванной, прижав ладони к пылающим щекам, пока полоска света под дверью не погасла. И лишь тогда, уже облаченная в пижаму, я осмелилась приотворить дверь и прокрасться к своей кровати. А перед тем как лечь, я проверила, пуста ли она или меня уже кто-то ждет. Убедившись, что там никого нет, я быстро забралась под одеяло.

– Эмили, – донесся голос Хэйвуда из другого конца комнаты, – будь спокойна, я тебя не побеспокою. Слово джентльмена. – Услышав это, я облегченно выдохнула. И тут он тихо добавил: – Сегодня…

Глава 24

Я думала, что после таких потрясений не усну. Но на удивление отключилась сразу же, как только закрыла глаза. Не иначе, алкоголь обладал неким снотворным эффектом, потому что мой вечер выдался достаточно нервным и не способствовал спокойному сну.

Однако, положив голову на подушку вечером, я открыла глаза уже утром. Точнее, поздним утром. Часы показывали половину восьмого, и в комнате я была одна. Приподнявшись на локте, я озадаченно огляделась по сторонам – верно, Хэйвуд куда-то ушел. А я-то намеревалась встать пораньше и улизнуть до того, как он проснется! Оказывается, не только у меня возникло такое намерение.

Мне тут же стало немного обидно. Хоть я и была невестой Генри и не рассматривала Хэйвуда как возможного ухажера, но все же… После того как он насильно поцеловал меня, мог хотя бы притвориться, что сражен в самое сердце! Или как там пишут в романах.

Или, может, сосед тактично оставил меня одну, чтобы я спокойно одевалась и не чувствовала неловкости? Особенно после вчерашнего. Тут мне некстати вспомнились жаркие губы, прижимающие к себе руки, хриплое дыхание… Очнувшись, я помотала головой, чтобы выгнать из нее опасные мысли. Нельзя вспоминать об этом, нельзя! Единственное, что дозволено чувствовать даме, которую вдруг без спроса поцеловал посторонний мужчина, – негодование. Можно еще порыдать о поруганной чести или даже заболеть от расстройства. Мадам Фоббс бы такое одобрила. Только, видимо, мадам Фоббс никто и никогда не целовал так, как это сделал вчера Хэйвуд.

А может… От этой мысли я замерла на полпути в ванную комнату. Может, получив свое, Хэйвуд потерял ко мне интерес? А сбежал с утра, чтобы… приударить за