Мне снилось, мы гуляли краем просоленного побережья. Ты говорила — для поэта нет берегов, но есть безбрежность. Природы красота нетленна. Но тленны краски или ткани, И образ твой теперь навечно зажат в прямоугольной раме…

Не уверен, стоит ли описывать место, в которое мы попали? Согласитесь, ведь любому интересующемуся будет достаточно открыть поисковик в Интернете и всё посмотреть своими глазами. С чужих фото, разумеется. Ну а если не доверяете им, езжайте сами!

Как указывалось выше, общая территория образовывает нечто вроде треугольника в синих гранях каналов, внутри ряд исторических зданий разных периодов постройки, зелёная зона, фиолетовая лаванда, чистый искусственный пруд с плавающими пластиковыми фламинго ядрёно-розового цвета, ухоженные деревья, красивые уголки, уютные места для интимных посиделок и аромат свежесмолотого кофе. Уголок европейской цивилизации в варварской стране, как любят у нас говорить…

Но чисто между нами, если б вы реально встречались с современными чародеями Германии, Британии или Франции, разочарование было бы подобно окунанию в прорубь на Крещение! Думаешь, что выйдешь просветлённым, очищенным, с Богом в сердце, а на деле люто холодно, отморожено всё, что возможно, губы синие, бубенцы звенят в плавках, и цистит на месяц обеспечен с гарантией! Даже наша православная церковь ничем иным, кроме как национальной игрой в чисто русскую лихость, это купание не называет.

Так вот когда вы увидите на шабашах в Йорке колдуна Мерлина — гея в кружевном белье и чулках; чародейницу Моргану — феминистку с уклоном в нездоровый нацизм в камуфляже, бритую, с бутылякой виски под мышкой, убеждённую в том, что по факту она мужчина; десяток модных Лоэнгринов — из свинг-клуба неопределившихся пацифистов смешанной сексуальной ориентации; борцов за права зоофилов; собрание молодых (от шестидесяти и выше!) ведьмочек-шекспироведок-нудисток-натуралок-поэтесс, питающихся энергией солнца и пьющих мглу из макбетовской группы «своенравных сестёр», то…

Бе-ги-те-е! Это лучший совет.

— Ой, здесь так красиво-о…

— Мне тоже нравится, — честно согласился я, ибо какой смысл в отрицании очевидного? — Я сяду вон в том кафе, а вы можете оббегать здесь всё.

— Правда?

— Развлекайтесь. Если прельститесь какой-нибудь мелочью, то…

— Вы очень добрый, тактичный и понимающий. — Нонна забрала у меня предложенную пятитысячную купюру и едва ли не вприпрыжку унеслась вдаль.

— Иногда я ей завидую.

— Простите, что? — уточнил подошедший официант.

— Капучино, пожалуйста, — быстро поправился я.

— Большой, маленький, средний?

— Большой.

— С корицей?

— Да.

— У нас неделя французского вина из Бордо, не желаете ли…

— Нет. Я не пью.

Вот кто бы только знал, как тяжело мне дались эти простые слова. Но после того как из-за поганой алкашки я сегодняшней ночью оттолкнул от себя такую девушку…

Всё! Пьянству бой! В Питере не пить! Только кофе! И даже его с молоком!

Пока восторженная блондинка носилась туда-сюда, время от времени махая мне рукой и повизгивая от избытка чувств, я наслаждался тишиной, запахами лаванды и периодически отмечал наших или не наших. Не наши — это простые люди. Подавляющее большинство. Было бы удивительно, если б «наших» в городе набиралось хотя бы десять процентов.

Нет, нет, этот мир принадлежит людям. С объективными фактами не спорят.

Да, нечисть на острове была, целых два дневных вампира с английскими зонтами. Ко мне они и не пытались приставать, но уже сам факт того, что им пришлось пройти по мосту, пересекая текущую воду, говорил о неслабой психологической закалке. То есть на такое не каждый способен.

Наверняка эти ребята ранее отмечались в «горячих точках». Но рисковать после такого ещё и нарываться на безбашенного яжмага вне закона они никак не спешили. Все всё про всех знают и прекрасно понимают, от кого чего и чем можно словить.

Я тоже в курсе, что если они укрылись под зонтиками, то это не дань моде и не хипстерство, но и они в свою очередь отдают себе отчёт, что солнце высоко и я, защищаясь, найду возможность использовать его силу. Изящно и бессовестно использовав зеркальце Нонны, потому что солнечный зайчик достанет везде…

Мне улыбнулись, показывая зубки. Я также беззлобно улыбнулся им в ответ, а потом к моему столику подошёл мужчина в светлом мятом костюме. Старый знакомец всё так же неторопливо сунул руку за пазуху, вновь продемонстрировав мне совершенно левое удостоверение майора полиции.

— Вы позволите?

— Вокруг полно свободных столиков, — тем не менее не отвечая отказом, учтиво поклонился я.

— Вы не случайно здесь.

— Вы тоже.

— Яжмажество опасная профессия… — Он многозначительно покачал головой.

Чоткий Сотона, да кто бы спорил? Но вот надо прямо сейчас сыпать общеизвестными банальностями или ты всё-таки решишься конкретно рассказать, зачем пришёл?

Видимо, данный вопрос был достаточно чётко прописан у меня на лице, чтобы майор Петров (или кто он там есть на самом деле) был вынужден признать:

— Вы были в лавке «Мидаса» и всё поняли.

Не великий секрет. Я попытался в нужной форме скривить губы. Получилось не очень, но майор всё равно купился. Какой бы ты ни был крутой супер-пупершпион-разведчик-диверсант, всё равно тебе необходимо верить в своё превосходство. Вот верь! Я тебе не мешаю. Даже готов-таки немножечко помочь.

— Мы знали, что вы придёте. И подготовились.

Я неопределённо пожал плечами. Есть моменты, когда лучше позволить собеседнику продолжать монолог, чем ввязываться в разговор. Тем более что колбасы у меня под рукой уже не было, значит, придётся оставаться вежливым. Это нетрудно, мы, коренные санкт-петербуржцы, и не на такое способны.

— Сейчас вы встанете и пойдёте за мной.

Официант поставил на столик большую чашку капучино и пожелал мне хорошего дня.

— Сопротивляться не рекомендую, — заранее предупредил Петров.

Я махнул рукой Нонне. Майор невольно бросил взгляд в её сторону, и этого мгновения мне хватило, чтобы вылить горячий кофе ему на брюки прямо между… Вопль был такой, что все столики в кафе невольно подпрыгнули!