И попыталась нормально сесть. А то как-то неудобно полулёжа разговаривать. Но Ярослав мне не дал подняться. Поёрзал сверху, поудобнее устраиваясь, пододвинул меня, устроил мою голову на мягком подлокотнике и… можно сказать, лёг сверху. Он оказался между моих ног, а мне в живот упёрлось нечто весьма твёрдое и, как бы сказать, выпирающее. Я, конечно, знала, что это такое и даже испытывала некоторое любопытство, только вот…

— Яр, ты же обещал… — пролепетала немного осуждающе.

— Тебе неприятно?

Если скажу: "Да, неприятно", — это будет враньём, а врать я не люблю. Но и сказать: "Приятно", — значит дать зелёный свет. А я ещё не готова. Я же не готова? Ведь так?

На самом деле, у меня до сих пор и мысли такой в голове толком не было. Я о поцелуях-то разрешила себе думать совсем недавно… а тут сразу начинается…

Но — да, мне было приятно. Очень тёплое, будоражащее ощущение сладким сиропом разливалось по животу. Мне хотелось, ещё как хотелось, чтобы он продолжал, хотя я и понимала, что это несвоевременно и даже может быть опасно. Не раз я слышала от девчонок, что, получив от девушки заветное удовольствие, парень быстро теряет к ней интерес, а это было бы ужасно. И представлять не хочу, что со мной тогда будет. Даже просто расстаться с Ярославом было бы ужасно больно, а уж после этого…

Пришлось говорить правду:

— Приятно, Яр. Но я думаю, это… слишком рано.

— Окей, нет проблем, — парень старался не подать виду, но было ясно, что он разочарован.

— Так… ты расскажешь свой коварный план? — несмело напомнила я.

— Да, конечно!

Он сел нормально и опять подтянул меня поближе к себе, обвив талию руками. Мне сразу полегчало.

— Увидев, как малявки тебя почитают, я проникся чёрной завистью и решил тебе досадить… ну, переманить их на свою сторону. Чтобы они меня больше полюбили, чем тебя.

Я ахнула:

— Вот зачем ты их подарками осыпал!

— Ну не без этого…

— Но ты понял, что так детские сердца не покорить?

— Да. Ты оказалась права… но откуда мне было это предвидеть с начала? Я совсем тебя не знал и думал, ты так же упиваешься своим авторитетом, как я бы упивался…

— Какой ты смешной! Ну какая может быть власть над детьми? С них и взять-то нечего… И я была бы очень рада, если бы они тебя так сильно полюбили. Это, кстати, почти произошло, ты немного не дотянул. Они мне потом рассказывали на разные лады, как играли с большим добрым дядей, и спрашивали, когда ты ещё придёшь.

Ярослав уткнулся мне в плечо, буркнув:

— Чёрт! Вечно я всё бросаю на полпути… но в этот раз, клянусь, не виноват! Батя сбил.

— Ничего, рано или поздно это всё равно бы произошло — может, и к лучшему, что они не успели сильно привязаться. Тебе действительно стоит решить свои задачи, а потом уже помогать другим. И ты большой молодец, что взялся за учёбу всерьёз.

Он сокрушённо покачал головой:

— Не уверен, что из этого что-то выйдет. Мне кажется, что я совсем отупел от своего безделья. Возможно, действительно стоит бросить это всё и пойти куда-то работать, где берут без особых навыков…

— Ни в коем случае! Всё непривычное всегда поначалу идёт тяжело. Ты не представляешь, как мне сложно было с детьми первое время. Постоянно тянуло реветь, я не знала, что с ними делать, кроме как взять на коленки и покачать из стороны в сторону. Но постепенно освоилась, столько игр узнала, стишков, песенок… Я теперь запросто могу аниматором на малышовых праздниках работать, только артистизма не хватает…

— Всего тебе хватает! Это вообще отличная мысль! Может, забацаем агентство? Там же хорошие деньги, я слышал, за одно выступление вдвоём тыщ десять получают…

Я покачала головой:

— Мы кухни не знаем, и там реквизита столько, и техника нужна, и машина… в общем, изрядные вложения времени и денег.

— Без паники! Всё можно разузнать, а деньги взять в кредит. И заниматься этим параллельно с какой-то основной работой. Предлагаю начать с Деда Мороза и Снегурочки. До Нового года времени полно, может, ещё и накопим на костюмы, а больше там и не надо ничего…

Он явно загорелся этой идеей.

— Ладно, посмотрим. Там видно будет. Но я настаиваю, чтобы ты не бросал универ.

Мало-помалу я всё-таки начала клевать носом. Было, наверное, уже около трёх ночи. Ярослав заметил это и заботливо повёл меня наверх в спальню. Даже бельё помог расстелить и попытался раздеть, но я не далась.

— Да брось, я только помочь!

— Не надо… я сама… ещё не настолько обессилела.

Кое-как я стянула платье и, забравшись под свежий пододеяльник, утомлённо откинулась на подушку. А потом услышала шорох. Открыла глаза и повернула голову. Мой избалованный мальчишка, в футболке и трусах, коварно забирался ко мне в постель, даже не особенно скрываясь!

— Яр, ты что… со мной собираешься спать?

— Конечно! А ты хочешь в чужом доме все постели разворошить?

О, боже…

— А ты обещаешь себя хорошо вести?

— Насть, ну я же уже всё сказал и доказал. Даже тормознул, когда ты попросила.

— Ладно… ложись.

Он тут же скользнул под пододеяльник и потянул меня к себе.

— Яр…

— Что? Я просто обнять…

— Но мы голые почти..!

— Так ещё приятнее обниматься!

Офф! Вот так и падают бастионы благочестия. Не мытьём так катаньем.

Ярослав обнял меня, и по телу потекли ручейки чего-то горячего и щекочущего, похожего на расплавленную карамель. Они стекались в озерца в районе живота и груди, закручивались в воронки, мешая дышать и заставляя сердце колотиться в два раза чаще. И вот я уже разомлела и совершенно не могу сопротивляться губам молодого человека, и сама обнимаю его, глажу по плечам, зарываюсь пальцами в волосы. А он целует меня в шею, плечи, зацеловывает подбородок и слегка прикусывает ушко. И у меня звенит всё тело, требуя продолжать, усиливать, углублять воздействие…

Избалованные руки движутся ниже, трогают грудь, слегка мнут её, гладят живот. Меня буквально разрывает от желания… сама не знаю чего. Видимо, просто от ЖЕЛАНИЯ. Того самого, от которого я так старалась беречься.

— Настюш… — успокаивающе шепчет Ярослав, — не бойся, мы просто… пообнимаемся. Ничего такого… Я только хочу ощутить прикосновение твоей кожи к моей…

Этот низкий нежный шёпот убаюкивает остатки моего сознания, и когда мой парень сдёргивает с себя футболку, то я издаю лишь томный стон и тянусь руками, чтобы погладить его спортивный мускулистый торс…