- Напомни еще раз, что ты мне обещал? - голос задрожал, то ли нервно, то ли от предвкушения.

Я понимала, к чему все идет. И было и волнительно, и страшно. Просто потому, что мой сексуальный опыт ограничивался лишь двумя мужчинами - парнем на первом курсе академии и мужем. А после мужа - молчаливыми вибрирующими игрушками самой современной модели. Никаких случайных связей, никаких одноразовых любовников. Я бы не назвала себя женщиной с сильным сексуальным темпераментом. Хотя, позднее я задумывалась над тем, что, возможно, дело было не только во мне.

Сейчас же передо мной стоял не просто выбор - поддаться влечению, сексуальному голоду, который пробудил во мне аль-тур еще ночью и получить обоюдное удовольствие или нет. На кону стояли гораздо более серьезные вещи. Не хотелось сдаваться так быстро, но внутренне я чувствовала, что все делаю правильно. Сопротивляться тому, что делает с нами резонанс, становится бессмысленным. Это как оттягивать неизбежное, мучая и ограничивая и себя и свои желания, и мужчину, к которому я точно теперь уже неравнодушна. Я решила, пусть будет, как будет. Здесь. Прямо сейчас.

- Я лучше покажу - подал голос аль-тур и выдержал паузу, напряженно наблюдая за моей реакцией. Он не давил. Он показывал, что готов отступить. Этот мужчина обещал ждать меня и моего осознанного решения, и он ждал.

- Хорошо, покажи - кивнула я, и уже второй раз за день почувствовала себя так, словно шагнула с обрыва.

Глава 37: Жар (18+)

Планета Аль-Тур

Валерия Филатова

Рой умеет быть стремительным и быстрым. И после моего, сказанного глухим голосом, согласия он не медлил, словно боялся, что я передумаю. Поэтому рывком поднялся, вытянул меня из кресла, прижал к своему горячему телу и молниеносно переместился на округлое длинное сиденье в глубине палубы.

Посадил меня сверху, заставляя положить ноги по обе стороны от его крепких бедер, и немного отстранился, заглядывая в глаза. Эта поза, позволяющая видеть лица друг друга, не добавила мне уверенности, как и то, что все происходит при свете дня, а над нами - прозрачный потолок, через который видно розовое небо планеты и похожие на кусочки пены облака.

Три...два...один...один слишком громкий выдох... Я приблизила лицо к аль-туру, взяла в ладони его колючий подбородок и прислонилась губами к его губам, отпуская себя полностью и гася свою неуверенность и стыд.

Руки мужчины съехали со спины на мои ягодицы и прижали к паху, зафиксировав и заставив вспыхивать от ощущения твердости, которая вжималась в меня в самой середине.

Язык Роя раздвинул мои губы, довольно жестко и как-то...собственнически. Огладил небо, зацепился за мой язык и закружил с ним, затанцевал, увлекая за собой и обещая весь возможный спектр наслаждений. Рот мужчины смаковал мои губы, так сладко и голодно, что я застонала.

В голове было пусто, главенствовали только эмоции, жар, жажда, стремление тела прижаться еще сильнее, вобрать в себя еще больше огня, который кипит в мужчине, рисуя на его лице дорожки из огненных узоров. Все происходит мучительно медленно и слишком быстро.

И вот губы уже на шее, уже осыпают пульсирующими следами ключицы. Ладони уже стягивают с меня рубашку, оголяя плечи и обнажая белье. Через тонкое кружево соски топорщатся, выдавая мое взвинченное состояния. Дыхание Роя обжигает грудь через ткань. Секунда, и между мужскими губами и ноющими вершинками уже нет преграды. И язык гуляет на чувствительной коже, темно-розовая плоть погружается в рот, заставляя вскрикнуть от интенсивности ощущений.

Кстати говоря, я всегда почему-то думала, что грудь - не самая чувствительная моя зона. Да, прикосновения к ней были приятными, но не более того. Я не воспламенялась от них, не стонала, жадно глотая воздух, не теряла голову. Раньше. Но сейчас меня словно током прошибает. И эти разряды оседают между бедрами, заставляя ерзать на мужчине и еще сильнее вжиматься коленями в сиденье. О, космос! Словно я улетаю куда-то высоко-высоко, туда, где замирают время и пространство. Пожалуйста, дай мне еще немного этих ощущений. Не останавливайся.

Тело податливо чужим рукам. Я слишком погружена в собственное удовольствие, слишком сосредоточена на том, чтобы впитать в себя побольше: звуков дыхания, стонов, которые вырываются из собственного горла, ароматов, вкуса чуть солоноватой горячей кожи, мурашек, сопровождающих любое прикосновение.

Рой переворачивает нас и снова внимательно смотрит. Словно старается запомнить ту картину, которая ему открывается: мои растрепанные волосы, которые разметались по сиденью, припухшие губы, затуманенные глаза, хаотично вздымающаяся грудь, обнаженная и зацелованная, подрагивающий живот, румянец возбуждения, покрывающий бледную кожу.

- Какая же ты красивая - шепчет мужчина. Взгляд, вспыхивающий настоящим огнем, почти физически прожигает, и я не понимаю, хочу ли я от него закрываться или открыться еще сильнее.

Я сама тянусь к мужчине, раскрываю подрагивающими пальцами сенсорные застежки на его темном кителе, кладу ладони на смуглую, покрытую черными и золотыми узорами грудь. Завитки и росчерки рисунков пульсируют и подсвечиваются, словно под слоем кожи и мышц в теле аль-тура течет настоящая лава.

Рой рвано вздыхает, кладет руку на мою ладонь и ведет ей по своего торсу, от крепкой груди и маленьким темным соскам вниз по солнечному сплетению, рельефному животу до кромки брюк. Останавливается и ждет. Я сама опускаю руку еще ниже и прикасаюсь к его плоти через ткань.

Рука нетерпеливо вздрагивает, я сильнее сжимаю пальцы, не стесняясь, не мешкая. Это ощущение пульсирующего горячего мужского органа в руках возбуждает и ударяет в голову похлеще самого опьяняющего дурмана.

Рой закрывает глаза, кажется, почти не дышит. Тянусь к застежкам на его брюках, но он улыбается, качает головой и снова наклоняется ко мне.

Я не доминант в любовных играх и отдаю мужчине главенство над происходящим без лишнего сопротивления. Он наклоняется ко мне, вжимается горячей голой кожей груди в мою грудь, снова целует, попутно стаскивая с моих ног ботинки, поднимаясь ладонями все выше, до пояса, а потом снова ниже, но уже захватывая ткань штанов и белья.

Все происходит медленно, растянуто. И чем сильнее оголяются ноги, тем ниже спускаются поцелуи. И вот, я уже раскрыта под жадным взглядом, и моей абсолютной наготы не скрывает ничего.

Я чувствую горячее дыхание на лобке, палец, который проходится по мокрой сердцевине. О, высшие силы. Так много ощущений, одно ярче другого. И мыслей прекратить это уже нет. Особенно когда губы смыкаются на распухшей плоти, посасывают ее, пробуют, как изысканное лакомство. Все кровь из