– Я выбираю… магию, – просипел До Левер. – Это ведь мне бросили вызов, мне! Я и буду выбирать тип оружия.

– Отличненько, – Райан отделился от стены, слуги забегали, раздавая нам плащи, перчатки и шляпы. – Поскольку особняк этот – некромантский, нас могут обвинить в использовании его источников. Нужно нейтральное местечко, желательно со зрителями, чтобы потом никто не смог бы исказить факты.

– Фэр Ситкиф в «Морской розе» намедни жаловался, что ему нечем развлечь туристов в непогоду. Поставим щит, устроим шоу, – предложил Эрик.

Леон веселел на глазах. Я знала, что магом он был неплохим, и если бы не решение родителей, потомственных зельеваров, отправился бы учиться в Академию боевых магических искусств. Увы, наши желания и возможности не всегда совпадают. Может, потому До Левер и стал таким… противным.

– А как туристы отнесутся к возможным трупам? – я выразительно поглядела на Леона, успешно подпортив ему настроение.

Эрик пожал плечами:

– Применим заклятие стирания памяти, труп тайно похороним.

– Не дождетесь, – процедил До Левер. – Еще неизвестно, кто здесь потенциальный мертвяк.

– Ты ведь не собираешься его убивать? – прошептала я жениху, поправляя ему шарф.

– Просто надеру дураку зад, – обещал Эрик. – Попытка убийства будет засчитана, Леончик выйдет из-под проклятья и уберется к себе. Все не напрасно. Ты не знаешь, есть ли у него дети?

Я оскорбленно фыркнула:

– Понятия не имею.

– Надеюсь, урок пойдет красавчику на пользу, и своего сына он воспитает не таким подлецом, а дочь научит различать романтику и корысть.

… Фэр Ситкиф был в восторге. Как раз несколько часов назад к нему в «Морскую Розу» ввалились замерзшие до костей туристы. Трактир стоял на полпути к отелю, и многочисленные любители зимнего морского воздуха пользовались им как перевалочным пунктом.

Официанты шустро сдвинули столы, освободив пространство посреди зала, Райан и Эрик поставили прозрачные щиты, достаточно мощные, чтобы за них не просочилось ни одно заклинание. Бледный До Левер снял пиджак и теперь демонстративно тщательно закатывал рукава дорогой рубашки.

– Хочу сказать, – обратился он ко мне, – что ты потрясающе выглядишь, Сола. Прости, что наговорил тебе гадостей. Конечно, олух я сам. Если бы я знал, какой ты станешь…

– А вот мой жених разглядел меня, когда я была скромным провинциальным аптекарем, – просветила я Леона, – и не побоялся встать на мою защиту. Будь он обычным парнем, а не аристократом, я бы любила его не меньше.

– Тогда кто же вон там? – До Левер ухмыльнулся и кивнул на сидящую в дальнем углу Клару.

– Ты, только в женском исполнении, – парировала я, – со всеми прилагающимися: коварством и предательством.

Узкие плечи Клары окаменели. Она нервно поправила уложенные волнами волосы. Я недоуменно тряхнула головой. Она услышала? Для этого нужно было подслушивать, используя простые, но эффективные руны. Почему никто не почувствовал отражение заклятия в изолированном щитом помещении? Высшая магия или моя паранойя?

– Ты стала настоящей язвой, – попенял мне бывший.

– Учителя хорошие на жизненном пути попались, – растерянно бросила я.

Не знаю, как насчет язвы, но мнительной я точно сделалась.

Милдред с Книпсом сидели ближе всех. Механик что-то оживленно рассказывал кузине, она зачарованно слушала. А ведь я до сих пор не знала, зачем она приехала. Что за поручение от бабушки? Что принесла на хвосте птичка Милли?

Официанты разносили заказы, пиво текло рекой. Дуэль началась под одобрительные возгласы зрителей.

До Левер атаковал первым, руной «шуш». Попав в иного противника, она парализовала бы раненое место. Однако Леон был не в курсе того, что Эрик был наполовину светлым, наполовину темным магом. Во время нашего путешествия в Беленхейм я стала свидетелем, как он нейтрализовал руны перерожденных светлой магией. Во время ритуала переноса душ в кинематиков, он контролировал темные потоки. И руну «шуш» он просто затер на подлете.

Краем глаза я следила за Кларой. Она вся подалась вперед, шевеля губами. В отличие от большинства собравшихся в трактире зевак, она прекрасно понимала, чем оперирует Эрик.

И опять моя паранойя зашептала мне, как подсмотренное Кларой могло быть использовано против моего жениха. Она вернется к отцу и выложит ему все, что видела. Так Профессор узнает о слабых и сильных сторонах Фо Амалей и если уж захочет напасть на особняк, то сделает это, тщательно подготовившись.

Эрик тем временем лениво постреливал заклинаниями в мечущегося по залу До Левера. Поняв, что дело пахнет жареным, Леон перебирал все эффективные в бою позиции. Он не давал себе времени на восстановление резерва, желая добить противника количеством рун. Эрик же наоборот, начал изображать постепенное истощение ауры, заставляя соперника тратить силу значительными выбросами.

Руна «дли» попала в Эрика случайно. Она отразилась от складки на щите. Фо Амаль с изумлением уставился на распоротый рукав рубашки и выступившую на нем кровь.

– Все, надоело, – произнес он вслух, вызвав бурю эмоций у зрителей, и пошел в атаку.

Это были даже не руны, а уколы чистой природной энергии. В Беленхейме знали, как пользоваться обоими видами магии, не пропуская ее через ауру. Такой подлости До Левер не ожидал. Он ставил щиты, но они один за другим лопались от пробоин. В конце концов, Леон упал на колени и закрыл голову руками.

Эрик немедленно прекратил атаку. Он подошел к противнику, сложив пальцы в парализующую руну, но До Левер не собирался атаковать исподтишка. Он монотонно повторял, что был неправ, и признает свое поражение.

Зрителям такое завершение поединка понравилось. В конце концов, напившись пива за счет трактира и разомлев, местные фермеры, добродушные торговцы и клерки, хотели зрелища, а не смертоубийства. Они подняли До Левера с пола, усадили его за стол и накачали темным элем.

Мы тоже закончили вечер вполне приятно: элем и заливным из свиных голов. Эрик залечил рану, Райан дал денег собутыльникам До Левера и поручил им отправить графа первым же поездом в столицу. Ну не первым, так уж и быть, а когда вся компания проспится.

… Поздним утром, когда я мирно подремывала в кровати, скрипнула дверь, и ко мне в постель со стоном рухнуло нечто бледно-зеленое. Я на всякий случай швырнула в него подушкой и покрывалом.

Минуту спустя из-под кучи раздался укоризненный шепот-стон:

– А сама небось уже как огурчик. А о несчастной кузине позаботиться – так нет. И сказала Белолика "Прежде чем всяк возжелает себя побаловать, надлежит оному узнать скорби ближних своих…"

– Да держи уже, ближняя. И запомни на будущее – местный эль коварен, как змей искуситель.

Я подала Милли стакан, плеснув в него антипохмельного зелья.

Милдред с