— Ваше Императорское Величество, это полный разгром! Мы разгромили армию Бонапарта наголову. Больше восьмидесяти тысяч убитых и двести тысяч пленных. Мы дали величайшее сражение в истории и одержали в нём блистательную победу! — голос, — голос генерала Ермолова докладывавшего Александру первому был слышен далеко за пределами штабной палатки.

Новости о разгроме Бонапарта под Витебском были доставлены в Петербург на следующее утро. Сразу же как французы побежали “Лаперуз” взял курс на русскую столицу.

И вернулся обратно уже с императором на борту. Не усидел Александр в столице империи и с очень ограниченной свитой прилетел в Витебск к своей победоносной армии.

По логике вещей доклад Императору должен был делать главнокомандующий Барклай де Толли, вот только сейчас он лежал в госпитале тяжело раненый. Одно из моих орудий разорвалось во время стрельбы и как назло тогда, когда Барклай де Толли проезжал рядом на лошади.

Восемь артиллеристов и три сопровождавших генерала офицеров погибли сразу а самого его очень серьезно ранило и было непонятно выживет ли он.

Впрочем, он сразу попал на операционный стол и я быстро сделал ему операцию а также провел переливание крови. Мы заранее выяснили группу крови и резус фактор всех русских генералов и создали запасы донорской крови во всех трёх госпиталях разбитых при штабах русских армий.

Так что надежда на то что Барклай выживет была. Ну а в его отсутствие командование принял Ермолов.

Русский царь заслушал доклад, поздравил всех присутствующих с победой и приступил к раздаче слонов, то бишь орденов. которых из Питера привезли очень много, и помимо русских кое-что досталось и нам, калифорнийцам

В частности мне на шею повесили орден Андрея Первозванного, высший орден Империи, так Александр оценил мою роль в разгроме Наполеона, а Есикава и де Карраско получили ордена Александра Невского. Помимо этого не остались в стороне и многие другие, в частности Лука.

Цеппелины и воздушные шары внесли большой вклад в победу как в Витебском, так и Митавском сражении. В Последнем так вообще они и определили его исход. Так что святая Анна украсила сюртук нашего изобретателя.

Русский царь пробыл под Витебском два дня, а потом убыл в Питербург на всё том-же “Лаперузе”, вместе с ним мы отправили в столицу и Барклая. Он пришёл в себя и его состояние больше не внушало опасений.

Александр улетел, а мы остались наедине с очень сложной задачей.

Дело в том, что хоть Наполеон и был разгромлен и сейчас уходил на запад с остатками армии, не более ста тысяч и практически без артиллерии, но преследовать по настоящему мы его не могли.

Дело было в огромном количестве пленных. Оставлять в тылу армии двести тысяч вражеских солдат и офицеров было нельзя. Поэтому пришлось заняться организацией нескольких лагерей, выделять охрану и всё остальное.

Так что Бонапарта гонят только наши кавалеристы под общим командованием атамана Платова. Всего пятьдесят тысяч, из которых пять были моими.

Французы отступали к Вильно, очевидно пытаясь форсировать реку по тем же мостам что они использовали для вторжения, а им навстречу щла армия Тормасова.

Если у русских всё получится, то остатки армии Наполеона будут окружены и уничтожены.

И останется только армия маршала Макдональда наступавшая на юге. У этого французского шотландца преимущество перед армией Багратиона, но у князя Петра есть современная артиллерия, а значит что и там победа будет за нами.

Так и произошло.

Двадцатого июня под Могилёвом русские по очень похожему сценарию разгромили и армию Макдональда.

Точно такое же уничтожение вражеской артиллерри и точно такая-же атака за огненным валом. Разница была лишь в том что Багратион узнав о результатах витебского сражения окончательно поверил в могущество калифорнийских пушек и гаубиц и заранее разделил армию, поручив два корпуса и часть кавалерии генералу Коновницыну. Тот зашёл в тыл французам и когда те побежали, то оказались в окружении.

В итоге вся армия Макдональда во главе со своим командующим сдалась и маршал отдал свою шпагу лично Багратиону.

В итоге за какую-то неделю Наполеон потерял всё, его втрожение потерпело крах и нам оставалось только взять самого императора всех французов.

* * *

Первое июля тысяча восемьсот двенадцатого года. Небо над Вильно, Российская империя.

Что ж, а ведь на этом всё. С высоты в километр полтора километра мне хорошо видна диспозиуия и армии Тормасова, и кавалерии Платова и войск Наполеона.

Французы попали в окружение и теперь точно никуда не уйдут.

Александр Петрович уже послал парламентёра к Бонапарту с предложением о сдаче. Но тот ответил отказом, значит французы будут пытаться прорываться к мостам через Неман.

Правда для них это не означает ровным счётом ничего. Даже если им удаться это сделать, это будет означать только то что война перенесётся на территорию герцогства Варшавского, а потом дальше на запад. У русских теперь огромное преимущество в численности. Они и без него раздолбили все три французские армии: Бернадота, Макдональда и самого Бонапарта, а теперь то и подавно могут обрушить всю французскую империю.

ДА и не только русские этим займутся. Совсем скоро весть о разгроме Наполеона достигнет Потсдама, Вены А затем и Лондона. Пруссаки с австрийцами тут же разорвут навязанные им договора а англичане наверняка высадяться на континенте. Веллингтон погиб, но и без него найдется кому руководить армией.

Тем более что задача будет стоять очень простая. Занять территорию не прикрытую армией. У французов просто нет сил войск в Европе и вся империя наполеона Бонапарта может рассыпаться как карточный домик.

Бонапарт не может это не понимать, капитуляция это последний шанс сохранить хотя бы что-то из той миллионной армии которую он привел в Россию. Однако он упорен в своих заблуждениях и отверг предложение.

А мне совершенно не нужно чтобы англичане хозяйничали в Бельгии и Голландии и жали там где не сеяли. Плодами победы над Наполеоном должны воспользоваться только две страны, Россия и Калифорния. А всем остальным мы отдадим только то что сочтём нужным. Именно поэтому мой сын отдал приказ на снижение и его “Дежнев” со мной на борту очень скоро приземлится в штабе Тормосова.

Сюда я прилетел прямиком из Петербурга, где имел длительный и неприятный разговор с русским царём. Как и в том варианте истории который я знал Александр Первый хочет въехать в Париж на белом коне, стать благодетелем освобожденной от французского ига Европы.