Шрифт:
Закладка:
Прошла дальше за лучиком от кольца старого мага и замерла. Далеко впереди возвышался жгутом столб бело-сиреневых черве-нитей, словно дерево с ветвистой огромной кроной на все небо растекались витые щупальца, в которых искрилось и переливалось молниями. Именно туда упрямо указывал свет кольца.
Оплавленный песок трещал под ногами, корка лопалась и осыпалась льдом. Холодно и страшно. Упрямо двигалась вперёд, но пришлось остановиться, как ближе к черве-нитям подошла.
Огромное живое древо оказалось обитаемо. На нитях, пульсирующих в диком танце, удерживались фигурки людей и животных, дёргались марионетками. На одном самом толстом жгуте висела фигура в жёлтых одеждах, Дивный бог с завязанным ртом, сияющий и светлый, множество коротких отростков щупалец выходили из-за его спины, вибрировали издавая стрекочущий звук. Вельда закрыла уши ладонями, но звук попадал напрямую в сознание, вызывая тошнотворный ужас. С трудом она отвела взгляд от лика Дивного бога и увидела нечто более омерзительное — распухшая фигура Рюта Тарвита висела неподалёку, конечностей у него не было, вместо них он словно весь состоял из черве-нитей, которые постоянно шевелились и пульсировали.
И самое страшное, что Тарвит тоже увидел девушку. Его глаза стали так похожи на глаза Стефана в самые худшие времена — резали душу льдом и холодом.
— Дивный бог — добрый бог! — вскричал ревнитель лика или то существо, в которое он превратился. — Я познал власть великого Кукловода! Познай же и ты!
Черве-нити отделились от древа и криво петляя направились к Вельде, а она растеряла всю свою смелость, приросла к месту, где стояла. Подняла руки, закрылась от надвигающегося ужаса. Не миновать и ей судьбы куклы на вечном древе.
Мерзкий стрёкот усилился, в лицо дохнуло холодом, но ничего не произошло. Отведя руки от лица, Белка увидела, что черве-нити рассыпаются под её ногами. Тут же новая группа щупалец направились к ней, камень в кольце вспыхнул ярче, и они упали на землю белым прахом. Третья партия, наученная горьким опытом, зависла на расстоянии, наблюдая.
Вельда отсекла из мыслей всё не нужное. Она пришла за Стефаном и одна не уйдёт, поэтому продолжила следовать за лучиком надежды, идущим от кольца Бертрана. Пришлось обойти вокруг древа, пройти немного дальше. И тут она увидела его.
Белая сгорбленная фигура лежала, свернувшись калачиком на спаянной белой массе. Трудно было различить что-то человеческое в ней, тонкие руки и ноги сами напоминали жгуты из черве-нитей. Белёсая кожа с проглядывающими синими прожилками еле прикрыта обрывками одежды. Волосы цвета снега слиплись сосульками. Обрывки черве-нитей торчали из раскрытого позвоночника. Рядом с телом она заметила скрюченный остов немыслимой многоногой твари. Словно тварь успела покинуть позвоночник Стефана, но не смогла добраться до древа, чьим порождением являлась.
— Стефан!
Ноги подкосились рядом с тем. что скорее являлось кучей останков, чем живым человеком. Перевернула, превозмогая тошноту, заливаясь слезами, гладила по коже, которая оказалась сухой и тонкой. Выплакалась до конца, когда сил уже не осталось, медленно сняла повязку со рта Стефана, зло отбросила в сторону.
— Я же говорила, не решай за меня, — прошептала прямо в губы, раной рассекавшие лицо.
Сейчас она поцелует его на прощание и пойдёт к древу. Кольцо оставит рядом с телом мага, чтобы наверняка стать даром для Кукловода. Незачем жить Вельде, если нет больше мага.
Губы Стефана почему-то оказались горячими. Вельда не успела удивиться. Внезапно сделалось темно. Тьма была живая, очень густая, липкая. Во тьме кто-то дышал и стояла такая тишина, что это дыхание эхом носилось вокруг девушки. Она закружила на месте, сбитая с толку. Что делать теперь? Куда идти? Ни древа, ни тела мага, ни неба с землёй.
Маленький огонёк вспыхнул во тьме. Совсем рядом. Круглый шарик в протянутой вперёд руке. Отсвет от огонька выхватил часть фигуры, поднялся выше и из тьмы вышел Стефан. Такой же, каким она его помнила — тонкие черты лица, тёмные волосы, немного бледный. Он освещал себе путь сотворённым магическим светом. Шар осветил их обоих.
— Бельчонок! Твои волосы…, - второй рукой коснулся того, что осталось от огненного ливня.
— Не беда, отрастут, — она чувствовала, что сходит с ума, не смея поверить в чудо.
Может быть она уже умерла, дойдя до древа, и яд Кукловода бежит по артериям, заставляя умирающий мозг создавать причудливые сладкие галлюцинации. Взяла его за руку, тёплую и сильную. Точно видение. У её Стефана руки всегда были холодными.
— Знаешь, Бельчонок, — он прервал молчание. — Оказывает страшные сказки тоже могут заканчиваться хорошо.
И произошло немыслимое. Лицо Стефана озарилось улыбкой.
Не верила, не могла и помыслить, что такое может быть правдой.
— Ты не настоящий, — только и смогла сказать.
Подошёл близко-близко, световой шар над головой держал. Склонился и тёмная прядь привычно упала на лицо. Он и правда стал немного другим. Рассогласованность черт не исчезла совсем, но не так бросалась в глаза, а сами глаза — словно пришла весна и лёд растаял — приобрели насыщенный оттенок синевы. Тепло и солнечно, а стоило ему улыбнуться как у Вельды почти закружилась голова. Так много переживаний за последние дни. Поцеловал и она поверила. Не смогла не верить, что их сказка случилась.
Все ещё держали друг другу за руку. Глянул, знакомо сдвинул брови, увидев длинный порез через ладонь. Подбросив световой шар заставил его висеть рядом, и пальцем освободившейся руки провёл по ранке — голубые искры залечили, забрали боль.
— Ты все-таки спасла меня, упрямый Бельчонок.
Стефан помнил, что умер, пройдя через портал. Тело словно разорвало на части, а позвоночник вышел наружу. Сознание угасало и последнее, что он видел — древнее древо закрывающее белёсое небо. Чужая бесплодная земля не давала сил. Свернулся калачиком, отдавая себя на волю смерти, что сулила покой и свободу, которых он не знал тринадцать лет.
Но среди белого безвременья зажегся огонёк, разрастаясь он обратился в образ, который пробудил силы для борьбы. Слёзы Вельды восполнили иссушенное, поцелуй вдохнул жизнь. Она смогла совершить невозможное. Её магия любви оказалась сильнее всей прочей, а может быть они исполнили какое-то неизвестное древнее условие, что возвращает к жизни жертву, прошедшую в мир Кукловода. Или и то, и другое вместе. Стефан не хотел сейчас анализировать.
— Где мы?
Они стояли под парящим световым шаром обнявшись, как в ночь, когда Стефана ранили. Он упирался подбородком в стриженную макушку девушки, испытывая чувство вины — насколько далеко она смогла зайти ради него. Волосы действительно отрастут, но все остальное…Удивительная, храбрая девочка, верящая в сказки. И сказка ответно поверила в неё и заодно в одного глупого мага.
— Между мирами, — ответил спокойно, обыденно.
