Ты лежишь, снарядами изрыта,

Каждый метр впитал и кровь и пот.

Здесь не раз фашисты были биты,

А плацдарм все крепнет и растет.

Это наша точка для опоры,

Для рывка в последний грозный бой,

Близок час, мы знаем, очень скоро

Ты не будешь «малою землей».

В это напряженное время маршал Г. К. Жуков передал Военному совету 5-й ударной армии такое обращение:

«…На 5-ю ударную армию возложена особо ответственная задача — удержать занимаемый плацдарм на западном берегу реки Одер и расширить его хотя бы до 20 километров по фронту и до 10–12 километров в глубину. Я всех вас прошу понять историческую ответственность за выполнение порученной вам задачи и, рассказав своим людям об этом, потребовать от всех исключительной стойкости и доблести. Желаю вам и руководимым вами войскам исторически важного успеха.

Г. Жуков»

Военный совет армии обратился к войскам с призывом: «Основным законом каждого солдата, офицера и генерала, ведущего бой на плацдарме, должно быть — ни шагу назад!»

И наши воины самоотверженно отражали натиск врага. Только с 1 по 14 февраля в исключительно трудных условиях они отбили около 150 атак и контратак. Авиация противника беспрерывно бомбила плацдарм и переправы через Одер. Только в течение 2 и 3 февраля на этот клочок земли было произведено свыше пяти тысяч самолето-вылетов. Кроме того, на плацдарм и переправы периодически запускались снаряды «ФАУ-2». К счастью, ни один из них не попал в цель, хотя разрушения были очень большие.

Но это были еще не все трудности. Дело в том, что на правом берегу Одера в руках гитлеровцев долгое время находилась мощная крепость Кюстрин (Костшин). Этот город-крепость, лежавший на кратчайшем расстоянии к столице Германии от расположения наших войск, являлся узлом семи железнодорожных линий, шести автострад, здесь стояли пять капитальных мостов через Одер. Немецкое командование подготовило Кюстрин к обороне в условиях современной войны еще в 1941 году: сверхмощные доты, сооружения из бетона и стали могли выдержать огонь любой силы, надежно защищали неприступные убежища.

Начав бои 6 марта, 295-я и 416-я стрелковые дивизии решительными действиями штурмовых групп и отрядов во взаимодействии с танковыми и авиационными частями маневрами с земли и воздуха вынудили гарнизон крепости сложить оружие и 12 марта полностью капитулировать.

Тем временем во всех звеньях фронта шла деятельная подготовка к наступлению на Берлин. К решающему удару готовилась также и 5-я ударная армия, постепенно расширяя и углубляя плацдарм. 10 апреля 1945 года в четырех километрах восточнее города Нойдамм около кирпичного завода по указанию генерала Берзарина был сделан в уменьшенном масштабе точный макет местности от заодерского плацдарма через особо трудные Зееловские высоты до самого Берлина. Дороги, населенные пункты, каналы, леса и поля, холмы и низменности, сосредоточение войск противника и его укрепления — все эти данные, добытые многообразными видами разведки, были изображены на макете. Куда кому двигаться, с кем взаимодействовать, какими силами и средствами сокрушать вражеское сопротивление — Берзарин все подробно разъяснил, показал и уточнил на макете командирам полков, дивизий и корпусов.

Немного раньше в самом Нойдамме состоялись сборы боевого актива армии. Съехались лучшие красноармейцы, сержанты и офицеры всех родов войск: стрелки, артиллеристы, саперы, минометчики, связисты, танкисты и другие. В своем выступлении Николай Эрастович Берзарин говорил о Коммунистической партии — организаторе и вдохновителе всех наших побед, затем о необходимости строгой дисциплины и порядка в Вооруженных Силах, о смелости, храбрости, умении использовать момент внезапности, о продолжении лучших боевых традиций советского народа.

На рассвете 16 апреля 1945 года заодерский плацдарм вздрогнул, загудел, пошел ходуном. Ровно в пять часов того памятного утра по приказу командующего 1-м Белорусским фронтом Маршала Советского Союза Г. К. Жукова одновременно ударили тысячи разнокалиберных стволов артиллерийских и минометных батарей, танков и самоходных установок.

Сверхмощная огневая обработка вражеских позиций длилась тридцать минут, затем из тыла нашего переднего края вырвались лучи необыкновенно яркого света — были включены 140 прожекторов общей светосилой более 100 миллиардов свечей. Это был ошеломительно эффективный боевой прием, примененный по инициативе маршала Жукова.

В такой обстановке советские стрелки, саперы, связисты покинули исходные позиции и в сопровождении танков и артсамоходок двинулись за огневым валом своей артиллерии в решающее наступление. На помощь им пришла авиация. В воздух поднялись десятки эскадрилий бомбардировщиков, волна за волной они обрушивали свой многотонный смертоносный груз на голову дрогнувшего врага. Уже взошло солнце, но его весенние лучи не достигали земли — высоко над ней висели непроницаемые желто-черные тучи дыма и пыли; водителям автомашин, подвозившим на передовую боеприпасы и вывозившим оттуда раненых, среди дня приходилось включать фары, чтобы не сбиться с пути.

В эти часы наши радисты перехватили в эфире вопль отчаяния, переданный с командного пункта какого-то немецкого соединения: «По нам, — говорилось в радиограмме, — ведется адский огонь. Связи нет, посыльные не возвращаются. В штабе разбиты четыре блиндажа. Что делать? Можно ли надеяться на помощь?»

Но невозможно было уничтожить одним махом все узлы сопротивления, опорные пункты, огневые точки, минные поля и другие оборонительные сооружения, всю живую силу врага. Ведь нам противостояли многочисленные полноценные части и дивизии вымуштрованной, оснащенной до зубов всеми вицами современного оружия, самой сильной и совершенной тогда в капиталистическом мире гитлеровской армии. Враг сопротивлялся, напрягая все силы, огрызаясь с яростью затравленного волка.

От плацдарма за Одером до слияния рек Шпрее и Хафель, на берегах которых стоит Берлин, оставалось 65 километров. И уже ничего не могло остановить наступательного порыва советских воинов. На тех участках прорыва, где было особенно тяжело, всегда в первых рядах оказывались коммунисты и комсомольцы. У меня в походном блокноте сохранились беглые, сделанные на ходу заметки о событиях на полях боев того периода. Вот некоторые из них.

«…В одном доме засела большая группа гитлеровцев, которые вели сильный огонь из пулеметов и фаустпатронами. Беспрерывно вели скрытную стрельбу снайперы. Продвижение наших стрелков приостановилось. Видя такое положение, парторг роты гвардии рядовой Иван Сологуб по глубокой борозде отполз в сторону, и, зайдя с тыла дома, бросил в окно гранату. Затем вскочил в коридор и еще две гранаты швырнул в комнату, где засели фашисты. Одиннадцать из них были убиты, а двое раненых сдались в плен. Когда в критическую минуту боя выбыл из строя командир взвода, коммунист Сологуб не растерялся и немедленно принял командование