– Ты ведь умеешь ездить на лошадях? – спросил Джек, заметив её неуверенность.

– Я видела, как другие люди это делают. Кажется, здесь ничего нет сложного: нужно забраться на неё и дёрнуть за поводья.

– Ты ведь знаешь, что она может разогнаться до пятидесяти километров в час?

– Теперь знаю.

– Что будешь делать, если она встанет на дыбы, испугавшись чего- нибудь?

– Упаду и пойду пешком.

– Звучит, как план, – сказал он, усмехнувшись. – Не против, если я составлю тебе компанию, чтобы убедиться в том, что ты не разобьёшься?

Мия пожала плечами, и Джек принял этот жест, как утвердительный ответ. Он с лёгкостью забрался на жеребца и протянул ей руку.

– Куда мы едем? – спросил он, когда она устроилась перед ним, поправив платье.

– В старую конюшню, – ответила Мия. – Она находится за парком.

*

Через час, когда они проехали старое кладбище, огороженное от остального мира высоким забором, Мия разглядела стены постройки сквозь чащу леса и попросила Джека остановиться.

– Ты уверена, что хочешь пойти туда одна?

– Да, не приближайся к ней, прошу тебя. Оставайся здесь, сколько бы времени я не отсутствовала.

Он кивнул и помог ей слезть. Подняв подол своего тёмно- зелёного платья, она начала пробираться через заросли высокой травы, царапающей её кожу. Пройдя несколько шагов, она обернулась, и увидела, как Джек привязывает лошадь к дереву. Она недовольно сжала губы, но в её глазах сияла благодарность.

Конюшня представляла собой большое кирпичное одноэтажное сооружение, стены которого были украшены барельефами, изображающими фигуры лошадей. Недалеко от покосившейся входной двери здания, стоял старинный колодец. С трудом отодвинув доски, преграждающие её путь, Мия вошла внутрь, и задержала дыхание, когда ей в нос ударил неприятный затхлый запах.

Она нашла тело отца в одном из стойл. Не было нужды проверять его дыхание или пульс. По тому количеству застывшей крови, в которой он лежал, было понятно, что он мёртв уже долгое время. Над его телом летали жирные мухи. Её вырвало несколько раз, перед тем как ей удалось подползти к нему ближе. Она легла в метре от него, устремив глаза в потолок. Тени, которые отбрасывали солнечные лучи, проникающие внутрь сквозь пыльные и грязные окна, начали расширяться, затемняя собой освещаемые поверхности.

Когда Мия услышала чьи- то шаги, конюшня уже была погружена во мрак, исходящий от неё.

– Вы убили его, – сказала она, не поднимая головы.

– Я не убивала твоего отца, – ответила миссис Миллс. – Он сделал это сам.

– Это не отменяет того факта, что вы убийца. Вы убили своего мужа.

– Как и твой отец, тот покончил жизнь самоубийством.

– Не стоит врать. Ваши мысли сознались мне в этом. Обвинение в убийстве повлекло за собой правду, сокрытую в вашем сознании.

– Ещё одна способность, дарованная демоном? – сказал тётя, обводя взглядом конюшню, погружённую во мрак. Затем отстранённо добавила. – Его надежда пахла базиликом.

Мия села, не ответив ей, и уткнула свой взгляд в темноту, на то место, где лежит её отец.

– Он обманул меня. Сказал, что это вы заперли его здесь.

– Конечно, он обманул тебя, дурочка. Я предупреждала его, сказала ему держаться подальше от этого места, но он не послушал меня. Здесь его и нашёл демон, желая узнать, кем была твоя мама.

– При чём здесь моя мама?

– Сила ведьм попала к тебе от твоего отца, но та сила, которой удалось обезоружить демона, досталась тебе от матери, даже если сама она не подозревала об этом. Видимо, занятия магией разбудили её. Откажись от силы демона, Мия, пока не стало слишком поздно.

– Зачем, если она делает меня сильнее, если с её помощью я смогу убить его и вернуть Мередит в современный мир?

– Ты можешь это сделать без его помощи. Ты не представляешь, насколько ты сильна. Тебе не нужно уподобляться ему, чтобы победить его. Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь. Тебя переполняют приятные эмоции, тебе кажется, что ты можешь подчинить себе весь мир, но признайся себе, что если бы тебе действительно нравилась эта мощь, дарованная тебе, ты бы приказала теням поглотить меня и остановить моё сердце, в ту же секунду, как только я вошла сюда. Демон читает мысли, чтобы поработить себе людей, помутить их разум, ты же делаешь это случайно, затем чувствуешь упрёки совести из- за того, что услышала то, что не было предначертано для твоих ушей. Я права?

В первый раз это случилось во время разговора с Мередит. Мия задала ей вопрос про мистера Брауна и её накрыло воспоминание подруге о бале. После первого танца Мистер Браун проводил Мередит до накрытого стола, на котором стояли напитки.

– Кажется, Мия отошла куда- то, – разочарованно сказала Мередит.

– Тогда я могу пригласить тебя ещё на один танец? – спросил Себастьян, игриво наклонив голову.

– Так же нельзя делать, – ответила Мередит, смеясь. – Что подумают люди? Тебе стоит пригласить какую- нибудь другую девушку.

Когда она допила свой стакан с вином, он взял её руку и положил себе на предплечье, увлекая её в центр зала.

– Все на нас смотрят, – прошептала Мередит.

– Даже если весь мир будет наблюдать за нами, я всё равно буду танцевать с тобой.

Она не стала говорить Мередит о том, что она увидела, как и не сказала Джеку о том, что услышала его громкие мысли за спиной, когда шла к конюшне. Он обещал себе, что пойдёт за ней, если она будет отсутствовать слишком долго несмотря на то, что ему потом придётся выслушивать упрёки от неё в свою сторону.

– Мия, ты должна доверять мне, я на твоей стороне, – сказала миссис Миллс, заметив, как мрак начинает растворяться, освобождая место солнечному свету.

– Я знаю, – сказала Мия, отряхивая своё платье от грязи и пыли. – Мне пора.

– Куда?

– Меня приглашают на прогулку.

Миссис Миллс удивлённо посмотрела на неё. Мия вышла на улицу, жмурясь от солнца и вдыхая в себя чистый воздух.

– Полагаю, это мне не нужно, – сказала она, оглядывая свои руки, на которых извивались, как черви, длинные черные тени. Через несколько мгновений они растворились.

– Миссис Миллс, у вас случайно нет с собой немного трав и земли с могил наших предков? Не хочется опаздывать на встречу.

Тётя без слов достала из кармана платья мешок и протянула его Мие, которая высыпала его содержимое себе в руки.

– Я знаю, вы недолюбливаете моего отца, но организуйте ему достойные и хорошие похороны, – сказала она и закрыла глаза.

Хор вернувшихся к ней голосов оглушил её, но она не спускала глаз с открытой красной двери перед собой, за которой стояли окутанные тенями лошади, запряженные в призрачную карету. Дверь кареты была любезно открыта высоким существом, одетым в рваный смокинг и высокий цилиндр. Его глазницы были пусты, а губы были зашиты, но она знала, что он улыбается.