– Исключительно по доброте душевной и в знак особого расположения готов помочь тебе преодолеть четвертый этап. Что скажешь?

– Даже не знаю, – засмеялась я. – Не уверена, что это возможно.

Он наклонился, будто собираясь поцеловать, но в последний момент опустил голову и коснулся губами моей груди, которая выглядывала из выреза платья. Его поцелуи были жаркими, нежными и деликатными. Я откинулась на спинку дивана и полностью расслабилась.

– Сейчас проверим, – прошептал Арджун, целуя мне шею.

И мы проверили. Увы, два часа усердных попыток так и не привели к желанному результату.

Глава 20

Проехавшись в такси по сияющему огнями ночному Парижу, я вернулась в отель около трех. На подушке лежала записка от Лукаса:

Не могу заснуть

Пошел прогуляться

Если что, звони

Целую

Я проспала часов до восьми утра. Во всем теле чувствовалась приятная расслабленность и удовлетворение – как всегда после отличного секса. Лукас был хорош в постели – даже очень. Однако Арджуну удалось поднять планку еще выше. На какое-то время я словно перестала существовать, превратившись в сгусток чистого физического удовольствия. А потом родилась заново. После этого секс-магия уже не казалась чем-то из разряда фантастики.

Мой скептицизм таял с каждым днем, незаметно для меня самой. Грань между мистикой и реальностью становилась все тоньше. Ну конечно, Фрида говорит с духами, – почему бы и нет? И совершенно очевидно, что секс – форма магии. И, само собой, мне нужно бросить все силы на отчаянные поиски редкой книги, существование и эффективность которой вызывали большие сомнения.

Приняв ванну, я оделась и вышла на улицу. Эйфория от недавнего секса еще не развеялась, книга была почти у нас в руках, а Париж радовал солнечной погодой. В прошлый раз мы приезжали сюда с Эйбелом, еще до болезни. Весь временной промежуток между той поездкой и сегодняшним утром казался кошмарным сном, который наконец закончился.

Я зашла позавтракать в турецкое кафе. И, сев за столик, первым делом написала Лукасу о событиях прошлой ночи, – по крайней мере, о том, что касалось книги. Остальное можно будет рассказать при встрече. Сомневаюсь, что моя секс-эскапада оскорбила бы его чувства или вызвала ревность, но сообщать о ней в эсэмэске точно не стоило.

На завтрак я выбрала яичницу с помидорами и зеленый салат, заправленный сладким гранатовым соусом. К заказу полагалась бесплатная корзинка с хлебом – еще горячим, только что из печи. Хозяйка – турчанка примерно одного со мной возраста – то и дело подливала в крошечную чашку обжигающий черный чай с сахаром и мятой. Поначалу она показалась мне старой и неприветливой, но вскоре мое мнение поменялось. Разнеся заказы, хозяйка села у кассы и начала с кем-то переписываться в телефоне. Щеки ее вспыхивали румянцем, на губах играла улыбка: с каждым новым сообщением она выглядела все моложе и привлекательнее.

По привычке я принялась мысленно прокручивать в голове бесконечный список дел: получить рецепты, отправить книги, ответить на письма, оплатить счета и так далее. Унылый лейтмотив последних лет. К счастью, сейчас рецептами и повседневными делами занимался Аве. В крайнем случае он всегда мог позвонить. Но пока лишь рапортовал в ежедневной переписке, что всё в порядке. Счета я уже оплатила, книжный бизнес шел как по маслу. Впервые за долгие годы мне не нужно было ни о чем заботиться. Раньше проклятый список словно блокировал мое сознание, вытесняя все остальные мысли. Теперь у меня освободилось пространство для жизни.

Доев завтрак, я получила сообщение от Лукаса. Из-за бессонницы он всю ночь бродил по Парижу – сказывалась смена часовых поясов. Мы договорились встретиться в гостинице около одиннадцати.

На обратном пути я остановилась у витрины кондитерской, и в этот момент пришло электронное письмо от Имоджен:

Дорогая Лили!

Спасибо за вчерашний вечер. Нам было очень приятно с тобой познакомиться. Не возражаешь, если летом мы приедем к тебе в Нью-Йорк с ответным визитом? Я бы так хотела повидать Эйбела – неважно, в каком он состоянии. Звони в любое время.

Мадам М. с радостью встретится с тобой по поводу книги. Она будет ожидать тебя к вечеру. Выезжай полуденным поездом. Инструкции прилагаю.

Не пропадай!

И.

В приложении я нашла подробнейшую инструкцию: время и место отправления поезда, название станции прибытия и адрес дома мадам М. в нескольких часах езды к югу от Парижа. Улицу Имоджен почему-то не написала.

На душе было удивительно спокойно: ни бессмысленной суеты, ни тревоги о муже или Аве, ни волнения из-за предстоящей поездки. Я твердо знала: если мне нужно попасть на юг Франции и встретиться с мадам М. – это непременно случится.

Словно бесстрашный капитан, книга вела наш корабль к заветному берегу, минуя рифы, течения и коварных сирен. А мы были лишь пассажирами…

Глава 21

Лежа на кровати, Лукас читал биографию Вирджинии Вулф[51]. Когда я вошла и села рядом, он сгреб меня в охапку и поцеловал. Его руки, запах (теперь от него пахло по-другому – гостиничным мылом, – но не менее приятно), извечная чашка кофе и быстрая улыбка стали чем-то привычным и знакомым…

– Расскажи мне все, – попросил он.

И я рассказала – правда, опустив некоторые интимные подробности. Поскольку на Лукаса приглашение мадам М. не распространялось, мы решили, что ему лучше остаться в Париже. Я переоделась, собрала дорожную сумку, чмокнула его в щеку и поспешила на вокзал.

Поездка на юг Франции запомнилась потрясающими видами из окна и вкуснейшим сэндвичем с ветчиной, купленным в привокзальном кафе вместе с чашкой горячего шоколада. Даже эта простая еда могла соперничать с лучшими ресторанными блюдами в моем захолустье. Выехав за пределы города, поезд понесся по утопающей в весенней зелени сельской местности, мимо ферм и цветущих лугов, перемежающихся лесными чащами.

Через два часа я вышла на станции маленького городка и взяла такси. После безуспешных попыток объясниться с водителем на ломаном французском пришлось показать ему на телефоне адрес из письма. Лицо пожилого галла осветилось улыбкой.

– Oui! – он закивал. – Le chateau! [52]

Проехав по мощеным улочкам и тихим окраинам, мы выскочили на загородную трассу. За окном проплывали кукурузные поля, фермы и яблоневые сады; иногда попадались большие дорогие дома. Через полчаса, преодолев тысячу кольцевых развязок, водитель свернул на грунтовую двухполосную дорогу в лесистой местности, а затем на другую, еще более узкую. Наконец, колеса зашуршали по гравию