Нет тут таких вот имплантов, заменяющих живой человеческий головной мозг. Ты можешь весь состоять из искусственных имплантов. Но мозг у тебя по-любому будет оставаться органическим. Поэтому, чтобы быстро и гарантированно убить киборга, надо стрелять в голову. Разрушишь мозг – умрет и киборг. А вот если ему руки, ноги или торс прострелишь. То киборг может выжить и прикончить уже тебя.

Поэтому вторая пуля пятидесятого калибра полетела в голову пулеметчика. Ага, у него-то как-раз таки бронирование на голове имелось. Но это ему не помогло. Вот если бы я сейчас стрелял обычными пулями калибра 50. То его титановый череп бы скорее всего выдержал такое попадание. Но на беду того корпоративного пулеметчика я зарядил свою винтовку усиленными патронами с бронебойно-подкалиберными пулями. Такие пули пятидесятого калибра могут даже броню боевого робота пробить или бронеавтомобиля. И скажу я вам, что они мне обошлись очень дорого. С меня за них в том оружейном магазине содрали в десять раз больше, чем за стандартные патроны такого же калибра. Вот такая арифметика. Но я ни о чем сейчас не жалею. Ведь я сам видел, что может натворить такая вот пуля с бронированным черепом боевого киборга. И надо учитывать, что она при этом еще и бронекожу на лбу пробила, проткнув ее как лист бумаги.

Третий спецназовец противника, который сидел в засаде вместе с убитым пулеметчиком, быстро высунулся из-за угла и начал поливать мое укрытие пулями из своей штурмовой винтовки. Он меня точно засечь не смог, но примерно увидел, откуда я стреляю. И теперь пытался меня подстрелить. Нет, для автоматической штурмовой винтовки восемьсот метров – это далековато. Некомфортная дистанция для стрелка из подобного оружия. Тут надо пулемет или снайперскую винтовку иметь. Которая как-раз у меня есть. Противник, отстреляв магазин, спрятался за стеночку. Там он чувствует себя в безопасности. И спокойно может перезарядить свое оружие, в котором закончились патроны. Но меня совсем не смущает, что я его не вижу. Я то примерно знаю, где враг в данный момент стоит. Далеко то отпрыгивать от этого угла он не станет. Это же неудобно. Поэтому он сейчас стоит прямо за тем углом, из-за которого по мне и стрелял с таким остервенением.

Видимо, тот пулеметчик, которого я обнулил, был его другом или хорошим товарищем. Вот корпорат и взбесился. Высадив в мою сторону весь магазин. Правда, ни разу при этом не попал. А теперь лови ответочку, психованный чудила! Плавно нажимаю на курок и моя крупнокалиберная снайперская винтовка «Ирокез» рявкает, выплевывая очередную бронебойно-подкалиберную пулю из своего ствола. Которая через мгновение попадает прямо в стену, за которой прячется противник. Стрелял я на уровне груди. И попал врагу в левый бок. Пуля пятидесятого калибра повышенной бронепробиваемости пробила бетонную стену насквозь и прошила легкий бронекостюм вражеского автоматчика. Проткнула бронекожу под левой подмышкой, пробила металлическое ребро и ударила в искусственное сердце, разворотив его на куски. При этом куски пули и сердечного импланта покорежили еще и пищевод с искусственными легкими. Энергия выстрела пятидесятого калибра отшвырнула противника к противоположной стене коридора. От чего он вылетел из-за угла, за которым до этого прятался. И следующая моя пуля его добила прямо в голову.

Внезапно в тылу моей позиции раздается громкий взрыв. Я резво откатываюсь в сторону и выхватываю из кобуры свой электромагнитный пистолет. Винтовку уже подхватить с сошек и развернуть не успею. Слишком уж она тяжелая и неуклюжая получается с пятидесятым калибром. И для маневренного боя на близкой дистанции не годится совершенно. Поэтому я бросил ее и схватился за пистолет. Тот взрыв – это сработала одна из моих противопехотных мин «Крот». Я все три штуки там воткнул, спрятав в мусоре позади своей позиции. А то глаз у меня на затылке нет. И мины должны были предупредить меня, если бы противник попытался подкрасться с тыла. И он попытался. В проеме двери разрушенного здания за моей спиной ворочается на земле еще один спецназовец корпорации «Джерко». А вот и пятый товарищ, которого я так и не смог засечь ранее.

Когда я стал стрелять из своей винтовки, то он засек мою позицию и побежал, заходя мне в тыл. И у него почти получилось. Еще немного и он бы меня в спину расстрелял со своей автоматической штурмовой винтовки. Но тут надо благодарить мою паранойю, которая заставила меня выставить здесь эти мины. На одну из которых этот враг и налетел в пылу боя. Он же торопился и не смог проверить все своим сканером. А если бы остановился и вдумчиво все просканировал, то не попал бы сейчас в такое глупое положение. Мы начали стрелять с ним одновременно. Я стрелял из пистолета из положения лежа на спине и ногами к противнику. А враг палил в меня тоже лежа, но на боку и удерживая свой тяжёлый автомат левой рукой. Правую руку вместе с правой ногой ему оторвало взрывом мины. Учитывая, что мой противник был ранен и контужен. То его стрельба была не такой точной как моя. Поэтому я получил два скользящих попадания влевую ногу и левый бок. И ни одно из них мою броню не пробило. Поэтому, можно сказать, что я отделался лишь легким испугом. А вот противник нахватал восемь попаданий бронебойно-разрывных оперенных пуль из моего «Ареса-4», которые уверенно пробили его бронекостюм и бронекожу. И разорвались внутри его тела. Когда я к нему приблизился, то спецназовец был еще жив. Но моя девятая пуля, попавшая в правый глаз, прервала его мучения.

Так, четверых я обнулил, а где пятый? Тот который сидел в колючих кустах на путях отхода. Посылаю туда дрон-разведчик. Облом. Этот товарищ уже оттуда технично свалил куда подальше. Видимо, понял, что они попали в засаду. И не стал дожидаться развязки. В принципе, логично. Спецназовцы корпорации – это профессионалы, а не смертники-камикадзе какие-то. И они очень высоко ценят свою жизнь. Поэтому ждать от них самопожертвования глупо. Просто здесь у людей нет ничего такого, ради чего и умирать не страшно. Нет тут таких великих идей и подобной пропаганды. И спецназовцы корпорации тут являются обычными наемниками, которые не будут лишний раз жертвовать собой ради интересов корпорации. Поэтому я совсем не удивился такому поступку вражеского спецназовца, сбежавшего с поля боя. Кстати, люди из банды пескорезов тоже дали деру, как только поняли, что что-то пошло не по плану.