Шрифт:
Закладка:
– Готов. Но не сейчас, – Анкер покачал головой и присел на кровати, с радостью обнаружив, что больше не чувствует тяжести в теле. – Мне нужно ехать.
– И куда ты собрался ехать? В «Перо и лилию»? Незачем тебе туда. Нет там больше твоей Селины.
По спине Анкера побежал холодок, будто кто-то в зимнюю ночь забыл закрыть окно.
– Что значит нет? А где она?
– Так я и думал. Синяк на моей физиономии тебя уже не волнует, – король тяжело вздохнул и покачал головой. – Продал ее владелец борделя Антийскому бургграфу. Да подожди ты! Куда ты опять рвешься. Собираешься ворваться в чужое поместье и украсть чужую даму?
– Покупка рабов все еще является преступлением, – сквозь зубы процедил Анкер, проигнорировав замечание про синяк.
– Во-первых, тебе еще предстоит доказать, что бургграф ее купил. А во-вторых, добраться до нее. Как только ты ворвешься через парадный вход, зуб даю, ее тут же выведут через черный и перепрячут понадежнее. Линард, я понимаю, что ты болен и не в себе, но почему, морглоты меня побери, я должен объяснять такие вещи начальнику своей Королевской канцелярии?
Слова короля больно задели самолюбие Анкера.
– Ваше величество, вы, бесспорно, правы, но я тоже не горячий юноша и не преступник. Я не буду врываться в поместье и требовать Селину с кинжалом у горла. По пути у меня будет время обдумать план, а по прибытии я сначала оценю обстановку и только потом начну действовать. Но медлить нельзя, вы должны это понимать. Сколько дней я уже здесь провалялся? Два? Три?
– Пять. Если считать с момента, как твое полумертвое тело вывалилось из магического портала. И несколько часов уже ничего не решат, поверь. Дай лекарю еще сутки поставить тебя на ноги, возьми ребят и поезжай. А пока прекрати наматывать мне нервы на кишки. Я, вообще-то, не железный. Договорились?
Анкер сжал зубы так, что заболели щеки, но кивнул.
– Хорошо. Я подожду сутки, – глядя, как теплеет взгляд короля, он все-таки спросил: – И кстати, что же все-таки произошло? Это действительно я вам такое украшение поставил?
– Я тебе так скажу, Линард. В этой жизни точно не стоит делать две вещи: спорить с королем и подходить к течной кобыле сзади, – философски ответил Эдвард.
Глава 15
Глубина страха
Неужели я умираю?
Эта мысль заставила меня замедлить шаг. Взгляд рассеянно скользнул по обитой тканью стене, словно пытаясь зацепиться за узор из травинок и цветочков. Но картинка поплыла перед глазами.
Всего несколько минут назад, когда Кэти стояла рядом, собирая мои волосы в прическу, было легко храбриться и делать вид, что ничего страшного не происходит. Подумаешь, кожа сходит. Я же не истекаю кровью от смертельной раны. Но как выяснилось, мне удалось справиться только с первым шоком, и страх лишь спрятался на время. Чтобы сейчас холодным скользким морским змеем обвить желудок, сдавить внутренности и заставить встать посреди коридора, судорожно хватая ртом воздух.
Я закрыла глаза и заставила себя сконцентрироваться на том, как воздух медленно проходит сквозь горло, входит в легкие, расширяя грудную клетку, а затем тем же путем медленно покидает тело. Вдох за вдохом становилось легче дышать, постепенно и узор на стене снова обрел четкость. Страх отступал. Ко мне возвращалась ясность сознания, а вместе с ней пришла… злость. Горячие искры побежали по коже, кровь прилила к лицу.
Морской демон, да что это со мной? Мало того что я, как бесправная рыбешка, таскаюсь по суше из одного места в другое, стоит только кому-то дороже заплатить. Где моя гордость? Разве не я клялась найти капитана Скалла и пиратов, чтобы они поплатились за свою грубость? Неужто спущу все Орлану Груму, продавшему меня, как товар? Буду просто стоять в коридоре и трястись от ужаса перед смертью?
Гнев вернул мне силы и будто бы даже прибавил их. Так что я во всю прыть припустила по коридору и решительно ворвалась в обеденный зал, где за накрытым столом сидела Фиона. Она обернулась на звук моих шагов и тут уже расцвела в широкой, до ямочек на щеках улыбке. Из окна за ее спиной пробивалось яркое утреннее солнце, и в его лучах ее маленькая светловолосая голова светилась, будто у божества. Этот волшебный своей мирностью вид чуть успокоил мою злость, но я все равно нахмурилась и огляделась, ища взглядом бургграфа. Улыбка на лице Фионы растаяла, но взгляд остался приветливым.
– Доброе утро, Селина. Прошу, присаживайся. Его светлости сегодня не будет, он уехал по делам.
Новость об отъезде бургграфа меня, мягко скажем, не обрадовала. Но я не стала грубить его жене, которая ни в чем не была виновата.
– И тебе, Фиона, хорошего утра. А ты не знаешь, надолго ли он отлучился?
– Не знаю, он ничего не сказал.
Странное выражение промелькнуло на ее лице. Но так быстро, что я не смогла распознать его значения. Поэтому только пожала плечами в ответ, стараясь совладать со вновь пробудившимся страхом, который уже начал брать в холодные тиски желудок. Нет, уходить голодной из-за стола я не собиралась. Силы мне пригодятся.
– Что же, давай тогда приступим к завтраку. У меня сегодня зверский аппетит!
Первыми мне попались на глаза поджаренные хлебцы, покрытые маслом. Я, не сомневаясь, потянула один на тарелку и покрыла сверху ломтиком свежей рыбы. Следующей добычей стал зеленый салат с вареными яйцами и фруктами. Такое сочетание мне еще не приходилось пробовать. Оказалось, вкусно.
Фиона тем временем вяло крошила вилкой в тарелке что-то сладкое, истекающее белым кремом и ягодным соком.
– А ты не знаешь, куда поехал… – я хотела сказать «Бернард», но подумала, что это прозвучит излишне фамильярно, – его светлость?
– Он не сказал. А я и не спрашивала, – пожала плечами Фиона. – Дамам не следует проявлять излишнее любопытство в делах мужей.
– Понятно. А какие у тебя планы?
Фиона захлопала длинными ресницами, явно удивленная моим вопросом.
– Не знаю, у меня нет какого-то четкого плана… Я думала помузицировать, а потом, возможно, прогуляться по парку.
– Отлично! Ты не против, если я присоединюсь на прогулке?
– Конечно, как я могу быть против. Ты же гостья. Напротив, я сама должна была предложить…
Она зарделась, явно смущенная, и мне стало ее жаль.
– Все в порядке, мы обе знаем, что я странная гостья. И ты не обязана меня развлекать.
– Я буду рада твоей компании, – на щеках Фионы снова вспыхнула краска
