шар, и я, хватая его, резко впитываю энергию. Делаю дугообразный прыжок через оборотня и пальцами впиваюсь в прочную шкуру со спины. Тот теряет разум. Издавая утробный медвежий рык, начинает кромсать своих же союзников, разрывая их тела на части, а когда понимает, что живых не осталось, резко меняет курс и бежит в сторону нашей машины.

— Осторожнее! — кричу я. Но пока не имею никакого понятия, как эту махину сдержать.

Светлана выставляет клинок, но её тут же отбрасывает в сторону когтистая лапа. Медведь агрессивно начинает скрежетать когти о капот машины, ударами сминая его. Смотрю на Машу, которая трясётся внутри от страха. Она растеряна, не понимает, что делать.

Моё сердце начинает колотиться, словно бешеное.

«Используй третью сферу!» — приказным тоном повелевает огненный ворон.

Скрежета зубами, прикрываю глаза, резко прохожу мимо первой и второй сферы, которые ярко горят во мне. Прикасаюсь к третьей, обжигаясь и не жалея своего резерва от возможных повреждений.

Миг — и я открываю глаза. По телу проносится молния, которая выбрасывает в тело медведя неестественные для человека объёмы энергии.

Проходит секунда, две, три…

Взрыв!

Голова головореза разлетается на куски, отбрасывая меня и заливая кровью машину. Взрыв настолько сильный, что ещё какое-то время на нас капает кровавый дождь.

Оборачиваюсь и смотрю на это кровавое месиво.

Слегка потряхивает от скоротечного боя, в этот раз, впрочем, как и в бою с Демоном, в сегодняшнем состоянии я прошёлся по лезвию ножа. Резерв пуст, замыкаю линии мира, чтобы не погибнуть.

— Костя! — кричит Маша и выбегает ко мне.

Когда между нами остаётся несколько метров, она замедляется. Её глаза расширены, по телу бежит крупная дрожь, на щеках нитевидные дорожки слёз, подсвеченные фарами разбитой вдребезги машины.

Представляю, как я сейчас выгляжу. По локоть в крови, взгляд убийственный во всех смыслах, а вокруг груда тел и смятая машина.

Светлана же лежит в трёх метрах и скручивается от боли, держа руками разорванный живот.

— Света! — Маша, переступая через части тел, падает на колени рядом с помощницей. Смотрит на меня растерянными глазами. — Она ранена, Кость!

— Всё х-хорошо, — хрипло протягивает Светлана. — Я в п-порядке.

Сажусь рядом с девушкой на колено.

— Раны не смертельные, — осматривая её, разрываю одежду и касаюсь порезов. — Жить будешь.

Шарик ворона снова трескается, высвобождая душу. Пернатый садится на тело Светланы — и та резко покрывается белым пламенем, пугая Машу и вынуждая её одёрнуть руки. Проходит минута, две, мы видим, как затягиваются порезы на теле девушки.

А когда пламя гаснет, ворон исчезает, падая шариком на траву.

— Давайте быстрее, — поднимаю Свету на плечо. — У нас поезд скоро. Маш, ты умеешь рулить?

— Да, но у меня прав нет.

— Садись в любую из этих, — смотрю на автомобили, которые остались после головорезов. — И поехали.

— Д-да.

* * *

Следующие два дня я следил за состоянием здоровья Светланы. Девушка была застрахована в своём предприятии, но попросила не отправлять заявок в контору. К тому же, первая мед помощь была оказана легендарным огненным вороном, а он своё дело знал хорошо.

На третий день Светлана чувствовала себя бодрой. Даже попросила дать какое-то задание, ибо устала смотреть со мной фильмы и сериалы про Феникса и день Великого Испепеления.

Попивая чай, я задумчиво смотрел на поливку газона, что устроили Светлана и Маша сразу после нашей лёгкой тренировки и плотного завтрака. Солнце набирало силу, близилось лето, поэтому растениям требовалось всё больше влаги.

Приспособа для полива равномерно разбрасывала воду вокруг себя, словно кружащая в танце дама.

Та потасовка с головорезами была чудным образом забыта. Даже в новостях никто не написал про дюжину разбросанных тел в десяти метрах от трассы. Думаю, это дело рук Игоря. Уверен, сопляку стало страшно и подумать, что с ним станет, если вскроются детали.

Я внимательно наблюдал за струями воды, но мысли мои были сосредоточены вокруг разговора с Романом Голенищевым. Меня волновало то, что какой-то дворянский отпрыск способен доставить проблем. Требовалось срочно укреплять свои позиции.

А инвестиция Голенищева — одна из немногих возможностей, которой я должен воспользоваться в полной мере. Поэтому время ожидания «профессионала» по вопросам финансов тянулось, словно телега.

— Кость! — одёрнула меня от раздумий сестра. — К нам, кажется, кто-то приехал.

— И трёх дней не прошло, — я поднял глаза на открывающиеся ворота.

Фигура худощавого высокого парня в толстых очках и с папкой в руке показалась перед глазами. Я махнул рукой, и незнакомец пошагал ко мне на террасу, попутно кивая девочкам.

Положив папки на столик, парень пожал мою руку и присел рядом.

— Касаткин Степан Юрьевич, — представился он. — Я от князя Голенищева, прибыл с целью проведения консультации. Понимаю, что должен был прибыть раньше, но был вынужден поездку отложить.

— Пустяк, — улыбнулся я. — Коршунов Константин Павлович. Я искренне рад вашему визиту. Чай, кофе?

— Кофе подойдёт, без сахара, — скромно произнёс Степан, ища глазами служанку, которой не было и в помине.

Я хмыкнул, лениво поднялся на ноги и пошагал в дом под удивлённый взгляд господина Касаткина. Высыпал ложку кофе в стакан и, нагрев воду аурой, наполнил сосуд кипятком. Вернулся и поставил кружку на стол перед ним.

— С-спасибо, — промямлил он.

— Давайте ближе к делу, Степан Юрьевич, — я присел обратно. — Обрисую вам свою картину, а дальше будем плясать вокруг неё.

— Давайте попробуем, — пригубил он чашку.

— Вам, наверное, уже известно, что я так или иначе разбираюсь в духах, артефактах и других аспектах мироздания, — озвучил я свою мысль. — Знаю, как работать с металлом. С помощью духов могу сделать его более прочным, лёгким и гибким. Разбираюсь в оружии и превосходно потрошу тела Демонов.

Очкарик покачал головой. Взял папку и начал перебирать документы. Сделал запись в блокноте и снова посмотрел на меня.

— Итак, какая у нас сумма входа?

Я поднял бровь. Не понял.

— Начальный капитал, — пояснил он. — На случай, если бизнес прогорит, у вас должна быть подушка безопасности. Это база финансовой грамотности.

— Я выложу все деньги, — решительно заявил я. — И не только свои. Два миллиона двести тысяч рублей. Именно такая сумма входа, не меньше.

Парень поправил очки, глядя на меня с азартом.

— Вы уверены в себе, — усмехнулся он. — Вынужден предупредить,