ряды.

– Да.

– Это любовь. – Хихикает она.

А меня почему-то эти слова колют в самое сердце.

Любовь? Нет. Что угодно, только не это.

* * *

Вечером, когда я возвращаюсь домой, дом гудит от шума перепалки, разразившейся между Каем и его матерью. Женщина стоит у плиты, ее сын – у стола напротив. Она возмущенно всплескивает руками, а он бьет ладонью по столешнице, вскакивает и уходит – как раз в тот момент, когда я вхожу.

Мы едва не врезаемся друг в друга. Сталкиваемся и застываем, глядя друг на друга. Между нашими лицами всего несколько сантиметров. Мое лицо вспыхивает.

– Чуть не сшиб сестру! – Восклицает его мать.

Я съеживаюсь, отходя в сторону и уступая ему дорогу.

«Она не моя сестра», – мог бы выкрикнуть Кай, но решает сдержаться, хотя, в его взгляде написано раздражение. И все же, многое переменилось со вчерашнего вечера. К ненависти, стоящей между нами стеной, добавилась и тайна о том, чем мы занимались в комнате Харри и мамы.

– Тебе не пять лет, Кай! – Кричит ему в спину мать. – Пора бы вспомнить, что такое ответственность!

Парень подхватывает с пола сумку, закидывает на плечо и уходит из дома, яростно хлопнув дверью.

– Господи… – Позабыв о том, что на раскаленной сковороде что-то шипит, Рита упирает ладони в стол и склоняет голову.

– Что случилось? – Спрашиваю я.

Мою руки, вытираю полотенцем и подхожу к ней. Женщина вот-вот расплачется. Наверное, мне ужасно не хватает материнского тепла, потому, что положив руку ей на плечо, я ощущаю прилив сочувствия и нежности.

– Это мальчишка просто невыносим! – Всхлипывает она и смахивает слезы. И тут же спохватывается. – Боже, лепешки!

Бросается к плите, берет лопатку и переворачивает изделия из теста. Масло угрожающе потрескивает и брызгает в стороны.

– Ай! – Рита закусывает палец, на который попадает шипящая капля.

– Обожглись?

– Немного. Все эти нервы!

– Давайте сюда. – Включаю воду и помогаю ей опустить кисть под холодную струю. – Легче?

– Да, золотце. – Ее глаза светятся теплом. – Спасибо.

– У меня есть бальзам для губ с пантенолом, – шарю по карманам и достаю небольшой тюбик, – не крем, но, уверена, поможет.

Выключаю воду, промокаю ее руку чистым полотенцем и осторожно мажу бальзамом.

– Болит?

– Уже меньше. – Выдыхает женщина.

– Что за шум? – Появляется в кухне ее муж.

На нем старомодная шелковая рубаха в турецкий огурец и широкие брюки.

– Ты как раз к ужину. – Улыбается Рита. – Вымой руки и садись. Времени для изысков не было, поэтому решила по-быстрому настряпать лепешек с сыром.

– М-м-м, обожаю! – Радостно потирает ладони мужчина и отправляется к раковине, чтобы вымыть руки.

– А что за лепешки? – Подхожу к большой раскаточной доске и с интересом разглядываю скалку, тесто и горстки муки. – Научите меня?

– Это еда бедняков, милая. – Неловко пожимает плечами Рита. – Лепешки на быстром тесте из кефира с тертым сыром. Когда Кай был маленьким, мне часто приходилось делать такие. Он приходил с хоккея голодным, как дикий волчонок, и сметал сразу все. Особенно любил начинку из картофельного пюре. Или колбасу с сыром. – Она потупляет взгляд. – Но это, конечно, только по праздникам.

– Я хочу научиться. – Говорю я. – Покажите, что делать.

– Тогда смотри, – женщина отрывает от теста комок, кладет на доску и обваливает в муке, а затем подает мне скалку, – нужно раскатать, но не тонко, толщиной с твой мизинец, а потом мы положим туда начинку, свернем пополам и на сковороду.

– Так что у вас с Каем стряслось? – Спрашивает Лео, усаживаясь за стол.

Пока я пытаюсь приноровиться к скалке и превратить комочек теста в блин, Рита подает ему первую партию лепешек и наливает чай в кружку.

– Пыталась воззвать к его совести. – Обреченно произносит Рита. – Ты же знаешь, как с ним бывает тяжело. Если уж что вбил в голову…

– Это из-за попойки, которую он устроил? – Примирительно склоняет голову мужчина.

Он берет горячую лепешку прямо руками, отламывает кусок и отправляет в рот.

– Да! Из-за чертовой вечеринки! – Женщина упирает руки в бока. – Он же чуть не разгромил весь дом! Мне жутко неудобно перед нашей девочкой…

– Все нормально. – Тихо отзываюсь я. – Вот так пойдет?

Поднимаю тесто, раскатанное в круг.

– Да ты профессионал! Как будто всю жизнь работала с тестом! – Улыбается Рита.

– Нет, я первый раз.

– Теперь клади на ладонь. Так. – Она накладывает начинку. – И защипывай края. Вот так.

– Отлично получается, Мари! – Хвалит меня Лео.

– И на сковороду ее. – Женщина помогает мне расположить лепешку на разогретой поверхности. – Умница.

– Ух, ты! – Взвизгиваю я.

– У тебя отлично получается! – Хвалит Рита. – Раскатывай следующую и садись. Ты, наверное, сама уже проголодалась? – Она вытирает руки о фартук и глядит на часы. – Еще бы, чуть ли не до вечера торчишь в университете!

– Я задержалась в библиотеке. Готовилась к тестам.

– Если бы моего щенка можно было заставить сидеть в библиотеке с книжками, то у него явно было бы меньше проблем с поведением! – Сетует женщина. – Да и в голове бы прибавилось.

– На самом деле, ничего страшного вчера не произошло. – Задумчиво говорю я. – Просто приходили ребята, и…

– Не выгораживай его, ты не обязана. – Обрывает она меня.

– Мусорные баки забиты пакетами с пустой посудой. – Наморщив лоб, сообщает Лео. – А соседка сказала, что ночью приезжала полиция…

Рита сначала уставляется на него, затем на меня. Я опускаю взгляд.

– Я думала, разбитая ваза и пепел в цветочном горшке – единственные проблемы. – Сокрушительно качает головой она. – Ремня бы этому сопляку!

– Полиция просто проверила, все ли в порядке. – Замечаю я.

Не знаю, откуда берется это желание выгораживать Кая. Он действительно виноват, и если бы вечеринка затянулась до утра, то никто не дал бы гарантии, что в доме не были бы выбиты окна и, к примеру, ковер не прожгли бы окурками.

– Еще раз прости, что пришлось все это вынести, Мариана. – Серьезно говорит женщина. – Это твой дом, и Кай не имел права приглашать сюда посторонних.

Она накладывает начинку, и я отправляю лепешку на сковороду. А ту, что уже поджарилась, Рита кладет мне на тарелку и ставит рядом соус:

– Садись, поешь.

– Это и Кая дом тоже. – Говорю я, опускаясь на стул. – И бабушки. Кстати, где она?

– Отдыхает у себя после дороги. – Рита наливает чай и ставит передо мной кружку. – Мы сегодня возили Хелену к нотариусу. Она отказалась от своей доли в пользу Кая и тебя.

– И меня тоже?

Рита встречает мой взгляд с улыбкой.

– Разумеется. Ты ведь ее внучка.

– Да но…

– Харри любил тебя, детка. – Замечает Лео. – И ты – его дочь.

Усики