Шрифт:
Закладка:
— Пока никаких, но… — Шэн Джу с трудом удавалось говорить, а из-за напряжения в горле возникал комок, и девушке было трудно кричать, но без крика никто на неё и взгляда не обращал, потому, несмотря на боль и сложность, Джу хоть и хрипела, но делала это громко.
— Если нет доказательств, то просим госпожу Джу не вмешиваться… — крикнул один из министров, не дав девушке договорить. В зале вновь начался галдёж, и как бы Джу не желала, но не могла их перекричать. Тогда на её помощь пришёл Чжун Энлэй.
— Всем молчать! — грубым и властным голосом крикнул мужчина, заставив всех как один заткнуть свои рты. Благодаря тому, что Чжун Энлэй уже являлся начальником военных дел, он умел строить людей, и это качество очень нравилось Джу. — Император Вэйдун, я от своего имени прошу вас прислушаться к госпоже Джу, — более уважительным тоном обратился мужчина к главе Шэн, и тот, на удивление, послушался и обратил внимание к своей дочери.
— Шэн Джу, если ты так веришь в невиновность этого мальчишки, то можешь дашь за него своё слово? — предложил условие отец, смотря на свою дочь. — Надеюсь ты понимаешь, что, нарушив это слово, у тебя больше не будет права голоса? — продолжил вторить Шэн Вэйдун.
Дать своё слово означало полностью доверить свою жизнь в это самое слово. Слова и жизнь в этом смысле были равны. Дав слово в том, что Ян Ченг не виновен, Шэн Джу, таким образом, ставила себя в роли залога. Если она права и Ян Ченг не виновен, ей ничего не будет, но если она ошиблась и парнишка причастен к её отравлению, то госпожа Джу должна будет отречься от своих слов и больше никогда не вставлять их в разговоре с кем-либо. Это было жестокое правило, особенно для Шэн Джу, которая не умела молчать и всегда могла постоять за себя и других. Оставшись без слова, она остаётся без своего мнение и права, что ставит крест на её статусе: «Великой и своевольной госпожи». Этого как раз и хотел добиться Шэн Вэйдун. Заставить дочь наконец молчать и быть удобной, что может быть лучше?
Шэн Вэйдун, оставался всё таким же строгим отцом, желающий власти и почета для своего клана, но всё же с некоторых пор, он стал более мягок к дочерям и больше не пытался насильно выдать их замуж. Возможно, это было из-за когда-то сказанных слов Шэн Джу, может мужчине просто пока не до браков своих дочерей, или может имелась другая причина, о которой Джу не знала, но пока отец не продавал своих детей как товар, девушка была спокойна и даже по-родному мила с главой клана Шэн.
— Так что, твоя уверенность в его невиновности всё ещё в силе? — продолжил давить глава клана Шэн, смотря на дочь и надеясь на её глупое решение вступить за мальчишку и проиграть в его игре.
— Да, — почти не задумываясь, ответила Шэн Джу, удивив абсолютно каждого в главном зале. Шэн Вэйдун растянул губы в улыбке, словно уже являлся победителем.
— Хорошо, в таком случае отпустить мальчишку, — приказал мужчина, и стража тут же послушалась его приказа. — Дочь моя, я даю тебе два дня. Найдёшь отравителя — твоя взяла, но если нет… — не закончил отец, заранее ликуя про себя в честь победы.
— Никаких «Если», я найду его, — твердо заверила всех Шэн Джу, подходя к Ян Ченгу, который дрожал, как осиновый лист на ветру. — Не бойся, всё уже хорошо, — пыталась успокоить ребёнка девушка, хотя сама уже почти падала с ног. Видеть настолько жалкого героя было невыносимо, особенно, когда этот герой так полюбился сердцу.
Ян Ченг не был в силах отвечать, и даже не мог взглянуть на свою госпожу. Мальчик лишь сидел на коленях, опустив голову вниз, как сломанная кукла.
— Господин Энлэй, поможете? — посмотрев на мужчину, спросила Джу и тот без слов поднял дрожащее маленькое тело, и понёс его за Шэн Джу из главного зала.
Ян Ченг выглядел очень подавленным, словно маленькая кукла, в руках мужчины. Чжун Энлэй, донеся мальчишку до его постели, опустил его, но тот всё также не подавал признаков жизни.
— Госпожа Джу, вам нужен отдых, — напомнил Чжун Энлэй, смотря на бледную девушку.
— Да я зна… — начала говорить Шэн Джу, но почувствовав, как за её ханьфу кто-то ухватился, тут же замолчала и повернувшись к Ян Ченгу, который дрожащей ладошкой держал её одеяния.
— Госпожа Джу, — продолжил настаивать на уходе мужчина, но Шэн Джу, видя в каком состоянии находится её маленький герой, не могла оставить его одного.
— Господин Энлэй, благодарю вас за помощь, дальше я сама, — улыбнулась девушка мужчине, вновь отвернувшись и присев рядом с ребенком. Чжун Энлэй, немного постояв, но не стал спорить и лишь сказав:
— Я буду ждать вас в коридоре.
Боясь что Шэн Джу, находясь в больном состоянии, может не дойти до своих покоев, Чжун Энлэй не был намерен оставлять её, но всё же решил дать время поговорить с ребёнком, видя, что девушке это важно. Шэн Джу оценила данный поступок голубоглазого мужчины и ответила ему улыбкой, после чего Чжун Энлэй вышел из комнаты прислуги, оставив Шэн Джу и Ян Ченга одних.
Шэн Джу было трудно смотреть в лицо ребенка. Она ещё никогда не видела его настолько слабым и бледным. Ян Ченг хранил молчание, но не отпускал одеяния госпожи, будто боясь, что, если отпустит, то потеряет её навсегда.
— Ян Ченг, — начала разговор девушка, видя, что мальчик слишком напуган и слаб. — Я знаю, что это был не ты, и что ты бы никогда так не поступил, — пыталась утешить паренька Шэн Джу, но тот всё так же смотрел в пол, не говоря и слова. — Обещаю, я не допущу того, чтобы с тобой что-то случилось, — твердо заверила девушка, наконец сумев привлечь внимание парня.
— Со мной? — так хрипко прошептал Ян Ченг, что Шэн Джу едва его услышала. — Госпожа чуть не погибла от чая, который я же и принёс, а она беспокоится о таком ничтожестве, как я?! — Шэн Джу округлила глаза, увидев, как её маленький герой с трудом сдерживается, чтобы не заплакать. — Это
