– Свидание? – на автомате подсказала Вита и, не дожидаясь его ответа, посмотрела на остальных, отрицательно помотала головой.

– Нам необходимо вызвать «Скорую помощь», – решила Светлана. – Любым способом.

– И полицию, – подсказал Кирилл. Он вместе с сестрой и Зоей тоже присоединился к остальным. Теперь все туристы, кроме Насти, стояли вместе напротив хозяина замка.

Веслав поднялся во весь рост, развел руками.

– Но выйти из дома никак не получается! – сказал он. Профессор, не имей он столько подозрений относительно этого человека, сейчас даже поверил бы в его искренность. – Это совсем опасно! В тумане многие умирали! Могут быть и еще смерти!

– Звучит как угроза, – заметила Вита. – И что тогда вы намерены делать с трупом?

– Слуги все сделают, – поспешил заверить поляк. – Отнесут ее в холод. Чтобы подождать. Когда станет можно выйти, сразу пошлю кого-то в город.

Туристы снова не знали, что делать, стояли и переглядывались между собой. Сбитые с толку и потрясенные.

– Не надо смотреть, – мягко попросил Веслав. – На нее. Мне грустно и больно. Я хотел ее для себя… Пойдем! Вы не ели. Надо уйти. Я позову слуг.

И он указал в сторону, туда, где из холла начинался коридор, ведущий к столовой. Но сначала никто не трогался с места. Казалось, туристы не могли оставить Юлю здесь одну. Это как-то… некрасиво. Профессор еще подумал, что сейчас в принципе всем не до еды или каких-то других повседневных мирных дел.

Но тут Настя вдруг сдвинулась со своего места и пошла в указанном хозяином замка направлении. Наверное, она хотела выглядеть решительно и независимо, гордо задрала подбородок, но при этом горбилась и нервно сцепила руки.

– Надо поесть, – еще раз повторил всем Веслав. – Пожалуйста!

Профессор спохватился. Стоять тут… Но с ними женщины!

– Наверное, лучше идти, – сказал он вслух. – Дамам не нужно на это смотреть.

– Хорошо, – поддержал его серьезно Алексей. – Давайте все в столовую.

Дмитрий Иванович поспешил к Кире и Зое, подхватил последнюю под локоток, стараясь увести быстрее прочь. Кирилл взял сестру за руку. Вита буквально тащила за собой Свету. Алексей что-то успел шепнуть своей напарнице. Он покидал холл последним.

В столовой сейчас было светло. Пусть за широкими окнами висела все та же белесая мгла, но комната все равно казалась хорошо освещенной, без помощи свечей. Правда, камин все равно горел. Здесь уже был накрыт стол. Все так же красиво, с белыми фарфоровыми тарелками и чашками, с серебром приборов и вышитыми тончайшими салфетками. Профессору стало немного неуютно. Все-таки слишком мирно после смерти Юли. Будто ничего не произошло. Он уже собирался сказать об этом, когда заметил, как настороженно застыла Вита, как она хмурится, глядя на накрытый завтрак.

– У меня проблемы с математикой? – спросила она почти зло. – Считая хозяина дома, за столом должно быть двенадцать человек. Но накрыто лишь для девяти.

Иллюзорная идилличность комнаты тут же растаяла.

– Мы так и не нашли Владимира и Сашу, – напомнила Света.

– Но, похоже, их уже не считают, – в том же тоне отозвалась Вита.

– И как быстро исключили Юлю, – заметила Кира. – Или ее уже заранее не считали?

– Боюсь, наши двое пропавших там же, где теперь она, – от дверей известил всех Лёха. – Я чуть задержался и посмотрел. Эти прибитые тихушные слуги унесли ее в подвал.

– Проверим? – тут же предложила ему Вита.

– Да, – сразу и твердо согласился молодой человек. – Я сам предлагал всем держаться вместе, но здесь… Нам нужна небольшая свобода действий.

– А я, прежде чем мы все равно уйдем отсюда, хочу знать, кто он такой, – заявила Вита.

– Мы точно уйдем, – согласилась с ней Зоя немного непривычным для всех строгим тоном. – Чего бы нам это ни стоило. Но нам нужны доказательства. Против него. Я не верю, что Юля сама…

– Согласна, – поддержала ее Кира. – Вы проверите подвал? А я хочу посмотреть его кабинет. Наверное, все о нем есть там.

– Надо еще кое-что проверить, – профессор посмотрел на Лёху. – Вещи наверху. В той комнате. Одежда. Которая современная. Возможно, она принадлежала тем, кто попадал в замок до нас.

– Все же нельзя ходить в одиночку, – напомнил Алексей. – Хотя бы парами, лучше по три человека. Так спокойнее.

– Тогда мы с Кирой и Зоей останемся с ним, – тут же предложил Кирилл. – Я могу его отвлечь. Устроим фотосессию!

И он указал на свой любимый фотоаппарат.

– Отлично, – согласилась Вита. – На нас с Лёхой подвал. Света?

– Мы с профессором проверим вещи наверху и кабинет, – тут же согласилась сопровождающая. – Настя?

Девушка только кивнула, по привычке чуть прикусив губы.

– У нас есть план, – Лёха старался говорить бодро. – На все про все часа два. Потом сматываемся. Несмотря ни на что. Собираться будем в курительном салоне. Вещи у всех точно собраны?

Все согласно закивали. Более-менее туристы приходили в себя.

– Он сейчас должен прийти, – напомнила Настя. – Надо поесть. Как он сказал. Да и… Все равно же вообще есть надо.

17 глава

Для Кирилла существовали некоторые особые слова. Существительные, какими он сам себе четко называл некие свои психологические состояния. «Полет» – так он определял для себя ощущение удовлетворения от удачной съемки, когда каждый кадр получается именно таким, каким он хотел его видеть. Это кайф от работы, эмоциональный подъем, в общем, да, именно полет. Было словосочетание «пустая комната». Наоборот, состояние, близкое к депрессии, неуверенность в себе и нежелание что-либо делать, отсюда чувство вины. Прежде всего, перед сестрой. Еще – перед памятью об отце.

Был «бриз» или «ветер» – эти понятия просто описывали движение вперед, плавное или быстрое, но, главное, не застой. Особенно нравилось Кириллу состояние «джаз», наверное, так для него называлось счастье. Бывала и «темнота», приятное одиночество, душевный отдых, мечтательность. Но самым страшным было слово «заложник». Бессилие, угнетенность, какое-то ощущение униженности. Это он испытывал, когда ушла мать.

Здесь в этом доме, они все были заложниками. И слово беспрестанно вертелось у Кирилла в голове. Каким-то образом их заманили сюда и теперь заперли в этом опасном доме. Кирилл не говорил этого сестре, но он был уверен, что даже мгла за окном – это дело рук Веслава. Пусть это иррационально и нелогично, но это так. Их хозяин не просто маньяк, он колдун. Почему-то принять это фотографу удалось просто, пусть он и стеснялся высказать остальным такие свои мысли.

Но это не важно. Кем бы там ни оказался этот поляк, он не учел одного. Каждый заложник мечтает освободиться, скинуть путы власти своего агрессора. И идет ради этого на все. Они уйдут отсюда, несмотря ни на что. Никакой туман и дождь их не остановит. Они усыпят бдительность Веслава и сбегут. И если ради этого надо притворяться и лгать, значит, так и будет.

Видимо, эта мысль посетила не только Кирилла. Уже за завтраком, начавшимся в гнетущей тишине,