— Почему бы и нет? Отделение у нас есть, рожать ей скоро – через четыре-пять недель. Можно было бы, конечно, попробовать простимулировать роды сейчас, но срок нехороший – мы же не изверги какие. – Уж к чему, а к деторождению Мария относилась с особым пиететом. – Думаю подержать её тут пару дней, заодно исследования закончу по воздействию иномирной магии на земной организм. Потом отпустим домой, но установим наблюдение и прослушку. А когда начнутся схватки, приедем и увезём сюда. Даже если изначально она не согласится, то в процессе ей явно будет не до скандалов, лишь бы родить. Ну а после можно будет подрихтовать память в нужных местах.

— Хороший план, — одобрительно кивнул директор. – Ты молодец!

— Благодарю, — скромно опустила глазки Маша. – Я могу идти?

— Да, потом отправишь мне предварительные данные по экспериментам? Интересно.

— Вы же знаете, что непроверенные результаты могут быть ошибочны, — еле сдержалась, чтобы не наморщить носик врач. – Лучше всё же дождаться окончательных итогов.

— Уговорила, — хмыкнул Константин. – Но как только, так сразу!

— Конечно! – заверила его подчинённая, стараясь не думать в его присутствии о том, что вряд ли и половина выводов попадёт к нему.

— Можешь быть свободна.

Едва ушла Мария, Константин глубоко задумался. Что-то его не устраивало в этой ситуации. И дело даже не в том, что он не смог найти на кого повесить вину – есть ведь резерв на такие случаи. А вот исследования весьма перспективны. В конце концов, это далеко не последний гизар на Земле, может, кроме геморроя они им пользу принесут? В чём же тогда затык? Потерев переносицу, он почти поймал за хвост ускользающую мысль. Но тут зазвонил телефон. Стоит ли говорить, что решение ускользнуло в недра подсознания, так и не оформившись в полноценный образ.

К следующему утру Мила окончательно пришла в себя и выказала первые признаки недовольства Мартыну Геннадьевичу.

— Скажите, пожалуйста, что это у вас за приборы и как они влияют на моего ребёнка? – несмотря на вежливый тон, весь её вид говорил о решительном настрое: твёрдый взгляд, кулачки сжаты, тело напряжено.

— Не беспокойтесь, с той защитой, что вам сделал господин Фаргон, ни вам, ни вашему чаду не о чем тревожиться! – Поспешил успокоить её учёный маг. – Я даже боюсь что-либо намекающее на малейший вред использовать после того, как у Марии Сергеевны полетел манипулятор.

— Какой защитой, какой манипулятор? – не поняла Мила, отчего Мартын замешкался, а после и вовсе замолчал.

Не подумал, что пациентка не в курсе. Он вообще особо не заморачивался формальностями. Дали задание — делает. Погрузился в свой исследовательский мир и в ус не дует. А то, что пациентка не в себе была, потому только сейчас взялась за расспросы, ему в голову не пришло. А Мила… Мила попросту перестала бояться. Она, наконец, почувствовала, что действительно всё хорошо и с ней, и с малышом. А ещё она устала от пристального внимания к своей персоне. Если поначалу она всё воспринимала как неизбежную необходимость, то теперь начала задумываться. И пытаться разобраться.

— Пожалуйста, — на глаза навернулись предательские слёзы, ибо по идее надо радоваться, что всё хорошо, но страшно: что с ней сделал странный мужчина с сизой косой?

Именно они ей и помогли, ведь учёный совсем не умел им противостоять.

— Ну как же, вас исцелил его артефакт…, - он постарался изложить всё максимально кратко, но понятно.

И только сейчас Милолика осознала, чего именно она избежала. Не просто колики, не обычный гипертонус… И то, что после случились поистине невероятные вещи, казалось не столь острым. Ушедший было страх, вернулся, только в этот раз прокрался в самое сердце, сжал его и не хотел отпускать. Ребёнок обеспокоенно толкнулся, мол, ты чего, мать? Она автоматически погладила живот, отвлекаясь и немного расслабляясь. Хотя, до полного покоя ей было ой как далеко. Единственное, что радовало, помимо чудесного исцеления, это та самая защита – она внушала уверенность в том, что с её ребёнком ничего плохого больше не случится. Как и любая мать, сильнее всего Мила боялась за своё чадо.

— Только я вам ничего не говорил, — предупредил её неопытный в плане отношений полов Мартын.

Он нервно теребил кончик уса, снял запотевшие очки, протёр стёкла уголком медицинского халата и снова надел. У него был такой растерянный и встопорщенный вид, что женщина невольно усмехнулась.

— К-конечно, — запнулась Мила. – Скажите, а где вообще я нахожусь?

— А вот это, милочка, не в моей компетенции, — с радостью открестился Мартын. – О, Мария Сергеевна! – Обрадовался он вошедшему врачу. – Тут наша прелестная Милолика интересуется профилем организации.

— Это особая клиника для сложных случаев, — профессиональная маска даже ни на йоту не дрогнула. – Вы пережили серьёзный стресс плюс у вас необычное течение беременности. И я вам настоятельно советую рожать именно у нас. А ещё лучше провести последние недели под нашим чутким наблюдением.

— Да тут не столько в стрессе дело, — начала, было, Мила, думая, раскрывать карты перед врачом или нет. С одной стороны, её распирало от любопытства – так хотелось узнать подробности исследований, с другой, даже если она признается, что помнит некоторые детали исцеления, не факт, что сия холодная дама поспешит ими поделиться. Не говоря уже о риске быть запертой в этой самой «особой клинике». В подтверждение её сомнений прилетел незаметный тычок от Мартына Геннадьевича, посему она в последний момент интуитивно скорректировала продолжение: — Я просто очень устала и хотела бы повидаться со своими близкими, поспать в родной постели. У вас ведь закрытый режим.

Врач недовольно поджала губы. По большому счёту, ей требовался ещё пара заборов крови, потом можно сделать перерыв, но отпускать не хотелось.

— Давайте понаблюдаем за вами ещё хотя бы сутки, а потом будем принимать решение, — выдала она, наконец.

Едва Мария отвернулась, Мила вопросительно взглянула на учёного. Тот приложил палец к губам и подвигал бровями. На самом деле, он