– Здесь это несложно, – сказал Бомбертон сухо, словно отвечая на мысли Чопры. Он еще раз промокнул лоб. – Послушайте, факт наличия судимости не означает его участия в краже короны. Может быть, он все это устроил, потому что не хотел, чтобы его прошлое преследовало его всю жизнь. После того, как решил начать все с чистого листа.

– Только этого не произошло, – сдержанно сказал Чопра. – Я уверен, что сеть ювелирных магазинов Канодии финансируется организованной преступной группировкой. Я уверен, что именно они стоят за кражей «Кохинура».

Появившийся официант потребовал, чтобы они сделали заказ. Бомбертона покоробил его резкий тон, но Чопра успокаивающе удержал его руку.

– Здешние официанты известны своей грубостью. Это местная специфика. Считайте, что это спектакль.

Бомбертон ответил официанту уничтожающим взглядом и заказал пиво. Чопра попросил себе воды с лаймом.

Царивший вокруг них шум голосов разливался на запруженной улице Колаба-козвей, где торговали разного рода китчем: шелковыми шарфами из Шимлы, разукрашенными кальянами из стран Ближнего Востока, кашмирскими коврами, алебастровыми божками, пиратскими видео, расшитыми блестками сумочками, колхапурскими сандалиями, миниатюрными Тадж-Махалами, медными трубами и даже антикварными граммофонами.

– Я сегодня был дома у Канодии, – продолжил Чопра. – И нашел вот это.

Он достал приглашение и протянул его Бомбертону.

Детектив мельком посмотрел на карточку и бросил ее на стол.

– Это может быть чем угодно.

– Я считаю, что здесь идет речь о бриллианте «Кохинур». Считаю, что Канодия пригласил возможных покупателей бриллианта на «Все золото мира», чтобы обсудить условия сделки. Это название яхты. Она принадлежит одному из самых богатых людей в Индии.

Бомбертон оценивающе оглядел Чопру своими голубыми глазами. Затем взял карточку и посмотрел на нее еще раз.

После паузы он достал пачку сигарет из кармана льняного пиджака и закурил. Выпустив через стол облако дыма, он сказал:

– Допустим, я согласен с вашей теорией. Итак, в день кражи сообщники Канодии проникают в галерею Тата через заднюю дверь при помощи взрывчатки, которую они могли принести с собой или приготовить заранее, достают канистры с газом из статуи Кали, активизируют их, ждут, пока все потеряют сознание, вскрывают витрину…

– Вы знаете, как им это удалось? – перебил его Чопра.

– С этим я еще не разобрался.

Бомбертон, казалось, взвешивал в уме, стоило ли ему продолжать, но потом пожал плечами.

– Вы знаете, что такое резонансная частота?

Чопра покачал головой.

– Это свойство любого физического тела. Так называют точку, в которой материал достигает максимальной степени колебания или вибрации в результате внешнего воздействия. Вам приходилось видеть, как оперная певица разбивает стакан силой своего голоса?

– Я думал, это миф.

– Это правда. МакТэвиш считает, что воры использовали нечто подобное. Прибор, который произвел высокочастотный звук, точно откалиброванный под структуру стекла данного типа витрины. Досадный дефект, о котором еще, безусловно, придется пожалеть ее производителям.

Чопра вспомнил звук, который слышал перед тем, как потерял сознание, звук на грани слуха, от которого у него заныли зубы.

– Так, значит, этот прибор тоже находился в статуе Кали?

– Возможно. Или воры принесли его с собой. Его можно спрятать в любом предмете небольшого размера со встроенным динамиком. Мобильном телефоне, фотоаппарате…

– Но их забирали на входе, до того как мы могли войти в музей.

– Значит, для этой цели использовали что-то еще.

Чопра задумался. И вспомнил, что произошло в очереди к металлоискателю на входе в музей. Человек, в котором он потом опознает Булбула Канодию, спорил с одним из бойцов «Форс Ван». Он настаивал, что ему необходимо взять с собой ингалятор от астмы. По крайней мере, это объясняет, почему Канодия лично присутствовал в галерее во время кражи. Правда, по-прежнему оставались вопросы – вопросы, касающиеся подробностей других аспектов операции.

– Вам удалось установить, откуда они достали канистры с газом и взрывчатку?

Бомбертон фыркнул.

– Черта с два. МакТэвиш сказал, что в химическом следе ничего уникального не обнаружено. И газ, и взрывчатку можно купить за гроши на любом мумбайском черном рынке. Рао сказал мне, что у вас на базарах полно товаров такого рода с израильских военных складов.

– Что-нибудь известно о средствах, поступивших на счет Гаревала? Рао сказал, что сразу после ограбления ему перечислили один миллион рупий?

Бомбертон сбросил пепел в глиняную вазочку с маринованным манго в горчичном масле.

– Хавала-счет, открытый в Дубае. Счет открыт неизвестным лицом с использованием поддельных документов, вклад внесен наличными. Здесь след обрывается.

– У многих мумбайских гангстеров принято вести дела в Дубае, – сказал Чопра.

Вот и еще одно звено в цепочке, ведущей к группировке Чохана.

Официант вернулся с их заказом. Он передал Чопре его воду с лаймом, потом шлепнул запотевшую кружку с пивом о стол, так что часть выплеснулась на стеклянное покрытие. Одарив их напоследок сердитым взглядом, он удалился.

Бомбертон поднял кружку, сделал большой глоток и вытер пену с усов мясистой ладонью.

– Я думаю, мы должны работать вместе, – помолчав, сказал Чопра. – У меня есть план.

– Рао не станет с вами сотрудничать.

– Я имел в виду не Рао.

Бомбертон шмыгнул носом.

– Ха! С чего вы решили, что я захочу работать с вами?

– Что вы думаете о Рао?

Бомбертон мрачно посмотрел на него сверху вниз.

– Рао – худший полицейский из всех, кого мне приходилось встречать на своем веку. Полный кретин. Он не способен завязать себе шнурки на ботинках. Когда вчера приехал верховный комиссар, я думал, что он из кожи выпрыгнет. Он не сомневается в виновности Гаревала. Уже несколько дней, как у меня на глазах он пытается выудить у него признание. По правде говоря, то, что он себе позволял… – голос Бомбертона затих. – Правда, я здесь посторонний. Что я знаю о ваших методах?

Тут у него внезапно заурчало в животе.

– Прошу прощения. «Канализация» разладилась из-за местной кухни. Кишечник взбунтовался, – он поставил локти на стол и наклонился вперед. – Послушайте, даже если Рао и стопроцентный идиот, это еще не значит, что он не прав в отношении Гаревала. Мы же нашли эту треклятую корону у него дома. А теперь вот вы со своей версией про Канодию… Спору нет, что-то тут есть. Но это пока гипотезы, до окончательных выводов еще далеко.

Он был вынужден прерваться из-за приступа сухого кашля. Чопра слышал треск никотина в легких британского полицейского. Когда кашель затих, тот глубоко затянулся своей сигаретой и продолжил:

– Все же я готов перестраховаться. Если честно, то наше расследование пока не принесло существенных результатов. Мы обозначили всех подозреваемых, прочесали нелегальные рынки торговли бриллиантами и надавили на всех информантов в городе. Ничего, ни одной ниточки. Я не могу, не имею права уехать из этой страны без «Кохинура». Корона без «Кохинура» никому не нужна, – Бомбертон помрачнел. – Мыльный пузырь, Чопра. Вот и все, чем богаты.

Лицо Чопры ничего не выражало.

– По крайней мере,