— старик едва сдерживал слезы, но, глубоко вздохнув, он продолжал свой рассказ. — Они работали там, в этом зале. Как оказалось, там был запечатанный проход. Хенликс им на него указал. Проход вел в другой зал, а оттуда они попадали в следующий. И однажды они нашли новый зал. Он был заполнен конструктами и одним богам известно, чем еще. Иногда Хенликса навещал его сын. Они постоянно спорили и ругались. И вот в один из таких дней, его сын снова пришел к нему. Мои парни работали в том же помещении. Им приказали уйти, а Хенликс с сыном снова принялись за старое. Ругались. Мои дети собирались уходить. Старшего что-то задержало, а младший был уже на пути к лифтам, как вдруг все задрожало. И прогремел взрыв. Тело старшего сына так и не нашли, а младший...умирал у меня на руках. Его доставили в лазарет. Я его с трудом узнал. Я не раз видел ожоги. Сам сорок лет на шахте, от заката до рассвета. Но то, что я увидел, ужасало. Он продержался два дня, и все это время бормотал в бреду. Говорил, что словно пелена спала с его глаз. Он сказал мне, что не было никакого выброса газа. Взрыв был, но это был не газ. Не было сирены, оповещающей о выбросе. Последнее, что видел там мой сын, это волну черного пламени, пожирающую все на своем пути. А потом у сына больше не было сил говорить. Вскоре он умер.

— Спасибо за ваш рассказ, Шенлиб. Сочувствую вашей потере, — искренне произнес Дейн. - Вы сможете повторить сказанное Утвердителям.

— Если это поможет отправить Хенликса в тринадцатое пекло, то я готов, — смело заявил старик.

— А это поможет? — засомневался Льюв.

Едва Дейн успел ответить, как его наруч замерцал. Кто-то пытался связаться с ним по комтору. Дейн включил его и услышал знакомый голос.

— Господин Дейн, — Геда говорила тихо, но по голосу понятно, что она очень напугана.

— Геда?! — удивился Дейн. — Что случилось?

— Здесь какие-то люди о чем-то спорят с Утвердителями. Им нужен..

— Слушайте меня, Геда! Попытайтесь уйти...

Звуки выстрелов не дали Дейну закончить фразу. Охотник вскочил с места.

— Геда! Геда!

Связь оборвалась и ответом Дейну была тишина.

— В чем дело? Что с Гедой? — запаниковал Льюв.

— Не знаю, — сказал Дейн и поспешил к квик-байку.

— Постой! — закричал Льюв ему вслед, но Дейн даже не обернулся. Охотник сел на квик-байк, и выжав газ, рванул с места. Льюв решил взять свое старое ружье и последовать за ним.

Когда Дейн вернулся в Арн - Холт, небо уже заполнили звезды. Он быстро двигался по освещенным улицам, не стесняясь подрезать квик-кары и заезжать на то, что здесь называли тротуарами. На возмущенных прохожих Дейн и не думал обращать внимания.

Он остановился неподалеку от товирна. У входа собралось несколько десятков людей. По настроению толпы он понял, что опоздал. Он встал с квик-байка и медленно направился к товирну. Завидев его, люди расступались в стороны и начинали перешептываться, но Дейн не обращал внимания. Он почувствовал, как где-то в глубинах его сознания нарастал скребущий звон. Словно прикованный цепями узник пытался выбраться из своей темницы. С каждым шагом это звон нарастал. Дейн уже много лет его не слышал и не хотел слышать вновь.

Дейн медленно зашел в здание. Внутри был полный бардак. Мебель разбросана, повсюду следы стрельбы. Окна разбиты, а входная дверь прожжена лазерами. У входа лежали два тела. Утвердителей застали врасплох, но законники выполнили свой долг. Охотник посмотрел в дальний конец зала, туда, где была стойка.

Леон сидел на полу, а рядом с ним была его невеста Элия. По ее щекам текли слезы, пока она пыталась успокоить и хоть как-то помочь своему возлюбленному. Лицо Леона было в ссадинах и синяках. Правый глаз заплыл, а из разбитой губы все еще сочилась кровь. Он пытался, что-то сказать, но его губы лишь беззвучно шевелились. Одной рукой он держался за бок и смотрел на свою мать.

Геда лежала на полу. Две раны в районе груди. Голова повернута на бок, и остекленевшие глаза смотрели на сына.

Дейн молча подошел к ним. Увидев его, Элия начала что-то ему говорить, но он не слышал. Звон цепей в глубинах его сознания заглушал все, голос Элии и даже его собственные мысли. Он смотрел на безжизненную Геду и ее сына. Он понимал, что сейчас чувствует Леон и через, что ему еще предстояло пройти. Понимал слишком хорошо. Звон становился все громче и Дейн невольно рухнул в пучины своей памяти. На годы назад, в тот самый день.

Он помнил, как вернулся домой и его встретила гнетущая тишина. Обычно мама принимала пациентов дома, но сегодня был выходной, и тишина не должна была быть чем-то необычным. Однако, даже в выходной день в доме было слишком тихо. Дейн несколько раз позвал ее, но ответа не было. Его охватило беспокойство, и он направился в ее кабинет. С каждым мигом беспокойство мальчика росло и в какой-то момент он сорвался на бег. Добравшись до кабинета и матери, он распахнул дверь и замер. Она лежала там, на полу. Две раны в районе груди. Ее безжизненный стеклянный взгляд был устремлен на сына. Он мало помнил о том, что было дальше. Кажется, он начал кричать или же этот крик внутри него.

Дейн собрал всю свою силу воли и загнал воспоминание, как можно дальше в свою память. А потом заглушил нарастающий звон цепей. Не стоит освобождать то, что заковано в его сознании. Наконец, взяв себя в руки, он посмотрел на Элию:

— Что произошло?