— Глупая.

— Не то слово.

— А ты об этом знал? — спрашивает Марвел.

— Нет. Узнал, только когда она вызвалась добровольцем. Она никому не сказала. Хотя мы виделись утром до Жатвы, но она даже словом не обмолвилась.

— Вы уже как-то несильно скрываетесь…

— Нет смысла. Она бы убила Диадему, продержись я под этим прикрытием еще день, — смеется Катон. — Знаешь, что она устроила в первую ночь Игр?

— Когда ты столкнул ее в озеро? — Марвел тоже смеется. — Слышал и видел.

— Я просто был в шоке. Выхожу, а она еле на ногах стоит. Женишок ей пледы носит, водичку. Нет бы сразу в воду затолкал, так он с ней нянчиться стал!

— Он такой добрый. Всем помогает, а сам, наверное, ночью придумывает, как нас всех прикончить.

— Пит? — усмехается Катон. — Не думаю. Он будет с нами бегать, пока мы его не убьем. Он хочет хоть немного продержаться.

— Собираешься убить его, когда найдем девчонку? — мне становится как-то не по себе от их разговора.

— Наверное. А вообще не знаю. Пока что от него была только польза, может, он и еще нам пригодится.

— Как знаешь. Я бы ему не доверял…

— Все равно он неопытный. Мы успеем прикончить его, прежде чем он сообразит, как держать нож, — Катон опять смеется.

— А что делать с Ди? — спрашивает Марвел.

— Пусть идет с нами, если сможет…

— Ты так просто об этом говоришь. Тебе не будет ее жалко?

— С чего бы?

— Ну, ты зажимался с ней с первого дня в Капитолии.

— И ты знаешь, зачем я это делал… — даже я знаю, зачем он это делал! Чтобы привлечь спонсоров.

— Тебе она что, совсем не нравится?

— Нравится, — Катон на секунду задумывается. — Просто понимаешь, она как бы слишком… — он опять замолкает.

— Тупая, — договаривает Марвел, и они вдвоем прыскают от смеха.

— Это именно то слово, которое я не мог подобрать, — смеется Катон.

После этого они замолкают и поочередно зевают.

— Спать охота, — наконец говорит Катон.

— Да уж… может, разбудим женишка?

— Ты думаешь, что кто-то к нам приблизится? — Катон указывает на свой меч, который лежит у него под боком.

— И что ты предлагаешь?

— Предлагаю дать всем выспаться, — он заползает в свой спальный мешок, — завтра весь день будем в дороге, так что силы нам нужны.

— Как скажешь, — Марвел встает с земли, потягивается и тоже залезает в спальник.

«Надо чаще не спать по ночам», — думаю я.

Теперь профи уже не кажутся мне просто убийцами. У каждого своя судьба. Многих заставили пойти на Игры, Марвел пошел от безысходности, Мирта от большой любви и огромной глупости… И все они такие же обычные люди, как я или как Китнисс, просто их воспитывали по-другому. Нам с детства рассказывают про уголь, а их с детства учат убивать… и это вовсе не их вина, что они такие.

Не знаю, зачем я об этом думаю. Теперь мне будет сложнее сохранять к ним хладнокровие. Но я все равно сделаю все, что понадобится, потому что мной движет лишь одна задача. Правда эта «задача» сейчас бегает по лесу и, скорее всего, меня ненавидит, но это не имеет никакого значения. Китнисс ничем мне не обязана.

В лесу стало удивительно тихо. Птички уже не пели, только деревья шелестели своими листьями, и почти затухший костер тихонько потрескивал. Несмотря на то, что я в спальном мешке, руки и ноги замерзли так, что пальцы онемели, а околевший нос уже почти не чувствовался.

Холод долго не позволяет мне заснуть, но усталость побеждает, и я все-таки проваливаюсь в тревожный сон. В этот раз он тоже очень яркий, но не совсем приятный.

Мне снится, что я сижу в своей комнате, когда с первого этажа слышится крик и шум. Бегу к лестнице и вижу, что весь этаж в огне. Языки пламени лижут потолок, посуда падает со столов и шкафов. Начинаю звать родителей и братьев, но никого нет. Уже собираюсь убежать к себе в комнату, чтобы пролезть на чердак, когда вижу у другой стены девушку, она машет руками и кричит. Приглядываюсь и понимаю, что это…

— Эвелин! — ору я ей.

Она оборачивается и, к моему удивлению, отвечает мне:

— Что ты спишь?! Ну же, Пит!!! Ты должен убежать! — она истерично громко кричит, а мое сердце колотится, словно бешеное.

— Эвелин, разбей окно! Выходи из дома! — кричу ей, но она меня не слышит.

— Пит, ну пожалуйста! Беги! Беги!

Не знаю, как поступить, но все же бросаюсь на лестницу, чтобы вытащить ее. Преодолевая огонь, дохожу до Эвелин, но когда протягиваю руку, чтобы вытащить ее, она исчезает. Бегаю по комнате, но там уже никого нет. В голове мелькает мысль: «Она сгорела. Умерла из-за тебя. Ты не смог ее спасти».

Падаю на колени и бью кулаками по полу и в этот момент просыпаюсь.

Ужасный сон не выходит из головы, от него мне даже становится жарко в моем спальном мешке. Моргаю еще несколько раз, чтобы согнать с глаз пелену, но она никуда не девается. Да и ощущение пожара тоже остается, потому что в реальности невыносимо жарко. Смотрю вглубь леса и не верю своим глазам. Вдалеке от места, где мы спим, в самом деле начался пожар. Он сплошной стеной несется на нас с огромной скоростью.

Глава 17. Пожар

В мгновение выскакиваю из своего спального мешка и, не успев даже задуматься, ору во весь голос:

— Проснитесь! Быстрее!

Профи просыпаются, и им нужно еще несколько секунд, чтобы понять, что вообще происходит.

В голове сразу же проскальзывает: «Черт возьми! Я мог избавиться от них всех! Зачем я это сделал?!». Да, отец сказал, что Игры не должны меня изменить, и я поступил так, как поступал всегда. Но сейчас это было очень некстати. У меня есть цель, она настолько важна, что смерть кучки убийц можно было и пережить, тем более жить осталось не так долго. На Играх нужно думать иначе, но я ведь обещал отцу! В любом случае уже слишком поздно что-то менять или винить себя, потому что сборы длятся пару секунд, и мы уже несемся подальше от пожара, теряя на ходу часть припасов.

Мы бежим в другую сторону от насечек на деревьях, по которым можно было ориентироваться, поэтому у меня еще будет шанс угробить побольше профи. По крайней мере, я на это надеюсь, иначе так и помру, считая себя последним