— Раф? — Роман спрашивает, но я не могу справиться со всем этим тестостероном прямо сейчас.

Опять же, когда мои женские части работают, все было бы по-другому, и минус Уэст, но прямо сейчас мне нужно, чтобы это прекратилось.

— Первый, кто подаст мне воды, — мой любимчик. — я говорю это в шутку, чтобы разрядить атмосферу, но все, блядь, двигаются, как сурикаты, в поисках ближайшей воды.

Кай и Паркер замечают свежую бутылку на моем прикроватном столике и бегут к ней вместе. Каю удается схватить бутылку первым, но Паркер хватает соломинку. Я не могу сдержать небольшой смешок, который срывается с моих губ при виде их выходок, но я съеживаюсь, потому что у меня пересохло в горле. Они составляют эффективную команду, и через несколько секунд я уже потягиваю воду, что немного неловко, когда все на меня пялятся.

— Не могли бы вы все дать мне минутку, мне нужно в туалет, — говорю я, опустив голову, мне не очень нравится необходимость оправдываться.

Никто не произносит ни слова, и я готовлюсь попытаться приподняться, когда покрывало осторожно откидывается, и Роман нежно кладет руку мне под ноги, а другую — за спину. Подняв меня как можно деликатнее, он направляется в ванную. Я не спорю, хотя каждый его шаг причиняет мне боль, мне действительно нравится быть в его объятиях.

Он несет меня в ванную и медленно ставит на ноги, убедившись, что я устойчива, прежде чем немного отступить.

— По какую сторону двери я тебе нужен? — спрашивает он, как будто это не такая уж большая проблема.

Оглядываю себя: на мне футболка большого размера, доходящая до середины бедра, и я знаю, что на мне трусики, так что это все, о чем мне нужно позаботиться.

— Со мной все будет в порядке, если ты просто дашь мне минутку. Пожалуйста, — бормочу я, не желая встречаться с ним взглядом.

Он не отвечает, просто делает, как я просила.

Мое тело так сильно болит, каждая частичка ноет после нападения, они не оставили камня на камне, это точно. Закончив, я готовлюсь к большому зеркалу над раковиной. Я открываю кран и медленно поднимаю глаза.

Боже. Я даже себя не узнаю. У меня порез на лбу и еще один на правой щеке, два синяка под глазом, и все мое лицо распухло и окрасилось в черно-синий цвет. Я смотрю на свои руки, которые покрыты синяками, и мои ноги такие же.

Я приподнимаю футболку, чтобы проверить свои ребра, чертовски трудно заставить мое тело подчиниться. Я уже наполовину поднялась, когда Роман открывает дверь, должно быть, он понимает, что я пытаюсь сделать, потому что, не говоря ни слова, встает у меня за спиной и поднимает мою футболку, останавливаясь чуть ниже груди. Я, конечно, не вижу сломанных ребер, но это, безусловно, худшие следы.

— Насколько плоха моя спина? — спрашиваю я, встречаясь с его взглядом в зеркале.

— Так же плохо, как и везде.

Без прикрас, только честная правда, и это то, что мне нужно прямо сейчас, я чувствую себя достаточно слабой в своих физических способностях, мне не нужно, чтобы с моей психикой тоже нянчились.

Роман отпускает мою футболку и снова собирается нести меня.

— Я действительно ценю это, Роман, но, может быть, ты поможешь мне дойти обратно? Ты не обязан, но я должна сделать это для себя, даже если это будет чертовски больно.

Он на мгновение задерживает на мне взгляд, затем протягивает руку, чтобы я могла прикоснуться к нему. Это требует много усилий и энергии, но в конце концов я добираюсь до своей кровати. Никто не ставит это под сомнение, что, вероятно, связано с суровым выражением лица Романа, предупреждающим не делать этого.

— Детка, я сбегал в свою комнату и принес тебе немного тушеного мяса от мамы Романа. Клянусь, после него, ты почувствуешь себя лучше в мгновение ока. — подходит Оскар с большим подносом, уставленным и другими закусками.

Я благодарно улыбаюсь ему, когда он ставит поднос мне на колени. Он наклоняется, чтобы встретиться со мной взглядом, и в нем чувствуется мягкость. Несмотря на все его шутки и эго, он может быть хорошим парнем? Кто знал, что из-за его болтливости у него не будет неприятностей для разнообразия?

— Тебе нужна какая-нибудь помощь? — спрашивает он. Нежно заправляет выбившуюся прядь мне за ухо, но я качаю головой.

— Я не могу позволить себе такую слабость, но спасибо тебе за предложение.

— Ты можешь быть настолько слабой, насколько тебе нужно, Сакура, мы здесь, чтобы помочь, — отвечает Кай.

— Я действительно ценю это, но я недостаточно знаю вас, ребята, чтобы поддерживать такой уровень доверия, слишком многое уже произошло за неделю. Мое доверие уже было подорвано слишком многими людьми, — честно отвечаю я.

Никто не отвечает, они понимают, что прямо сейчас я ни во что другое не поверю. Я не тороплюсь, но съедаю все до последней капли тушеного мяса, он не врал, за это можно было умереть в буквальном смысле. Густой соус с овощами и говядиной, я не знаю, что в соусе, но мне нужно спросить Романа, и добыть такого еще.

Тишина в комнате заставляет меня чувствовать себя немного неловко, когда я в таком состоянии. Паркер, должно быть, чувствует мой дискомфорт.

— Итак, слово дня, ребята, — говорит он, пытаясь немного разрядить напряжение в комнате. Он смотрит на Романа, который только закатывает глаза.

— Какое слово дня? — спрашиваю я, радуясь возможности поддержать разговор.

— Паркеру нравится каждый день учить новое слово, — добавляет Оскар с преувеличенным вздохом.

— Звучит забавно. Хоть из "Городского словаря"? Он самый лучший, — говорю я, глядя на Паркера, который просто хмурится в ответ.

— Что такое "Городской словарь"?

— Что ты имеешь в виду? "Городской словарь" — самый смешной. Это онлайн-словарь жаргонных слов и выражений, — усмехаюсь я.

— Мне нужно это увидеть, — говорит он, доставая телефон.

Раздается стук в главную дверь, о которой Уэст должно быть позаботился, потому что входит Рыжая, когда она вообще ушла? Я явно дерьмовая подруга, раз не заметила. Потом я вижу, что у нее в руках.

— Ты сходила за посыпкой единорога и радужной пылью, — кричу я, и она улыбается мне, протягивая ледяную доброту.

— Я хотела купить что-нибудь, что заставит тебя улыбнуться, — шепчет она мне на ухо, нежно обнимая меня сбоку. Я чувствую, что готова разрыдаться.

Всегда мое гребаное солнышко.

Мне нужно разобраться с этим дерьмом, после того, что сказали нападавшие, я не хочу подвергать кого-либо опасности.

— Итак, единственное, что я на самом деле помню, — это их прощальные