осознал, чем он является теперь. Живым человеком он быть перестал - этот факт представлялся очевидным. Живой человек Васек погиб в подземелье старой крепости. Точнее говоря, он был подло убит каким-то неведомым существом. Что-то там было. Что-то скрывалось за той дверью, или же, если сказать точнее, что-то было заперто за ней. Оно, это неведомое нечто, и убило прежнего, живого Васька.

Но бездонной тьме небытия не было суждено поглотить его душу. Движимый ненавистью к Свиностасу, Васек нашел обратную дорогу из темноты. Он вернулся. Вернулся уже не тем Васьком, каким был раньше. Смерть не прошла для него бесследно. Она изменила его, сделала другим. Она что-то отняла у него, какие-то фрагменты личности, какие-то воспоминания, черты характера. Но и добавило что-то новое, что-то чуждое. И эти две половины, свое и чужое, медленно и неохотно срастались в нем воедино, образуя совершенно новое существо.

Васек не мог сказать, что осталось в нем от прежнего Васька, а что было привнесено со смертью. Например, ему казалось, что прежде, будучи человеком, он не испытывал тяги к употреблению крови. А вот теперь его буквально влекло к этому дивному напитку. Кровь была единственным блюдом, которого он жаждал. Он пытался питаться человеческой пищей, но вся она показалась ему безвкусной. То ли дело кровь. Каждый глоток этой восхитительной жидкости оборачивался настоящим праздником для его вкусовых рецепторов. Кровь давала ему энергию, делала сильнее. Васек чувствовал, что только регулярное употребление человеческой крови удерживает его на этом свете. Ведь технически он труп, и, как всякий труп, стремится сгнить и распасться на атомы. И лишь кровь, прекрасная теплая кровь, останавливала процесс гниения.

Для прежнего Васька, для Васька-свинопаса, подобная диета была бы немыслима. Для нынешнего Васька питье чужой крови стало обычным делом. Но не в вампиризме видел он свое предназначение. Его целью было найти и убить Свиностаса, подлого и гнусного злодея, принесшего столько горя невинным людям. Эта была не просто личная месть. Васек убеждал себя, что его мотивы куда благороднее. Он не просто собирался воздать Стасику за собственную отнятую жизнь. Он нес справедливость. Немало крови накопилось на руках злодея Свиностаса. Васек видел себя тем, кто положит конец его гнусным делам и покарает монстра.

Васек оторвал взгляд от ночной тьмы за окном, и перевел его на спящую Гэлу. Эта странная женщина помогала ему во всем, но Васек так и не сумел понять, что двигало ею. Кажется, она была одержима болезненным сексуальным влечением к покойникам, а он, оживший и обретший разум, труп стал точкой концентрации ее извращенных помыслов. Как бы то ни было, эта женщина была полезна. Она помогала ему передвигаться по дорогам, устраивала для них ночлег. К тому же, при свете дня Васек чувствовал болезненную слабость, а прямые лучи солнца, попадая на его кожу, вызывали резкую боль. Поэтому днем повозкой правила Гэла, а Васек прятался в кузове, зарывшись в ворох тряпья. Бледнолицая женщина верно служила ему, и хотя Васька неоднократно охватывало желание полакомиться и ее кровушкой, он всякий раз сдерживал свои вампирские порывы. Одному, без помощницы, ему будет нелегко. Конечно, он сумеет выжить и в одиночку - днями станет прятаться в темных пещерах, а ночами охотиться на людей. Но разве это нужно ему? Не для того он возвратился с того света, чтобы заниматься подобной ерундой. Он восстал из мертвых, чтобы отомстить Свиностасу. В этом состоит его первоочередная цель. В этом отныне смысл его жизни после смерти. И до тех пор, пока Свиностас жив, ему не обрести покоя.

Новый Васек не нуждался во сне. До самого рассвета он простоял возле окна, тараща глаза во тьму и думая о Свиностасе. Все гадал, чем же занят сейчас его заклятый враг. Вероятно, живет себе спокойно, и в ус не дует. И даже не догадывается, что смерть уже идет за ним. Смерть страшная, неминуемая и жестокая.

Васек непроизвольно сжал кулаки. Стоило раздразнить себя мыслями о Свиностасе, как ему вновь захотелось крови. Он неслышно приблизился к постели, черной тенью склонился над спящей Гэлой, и уже протянул руки к ее горлу. Но в последний момент Васек сумел остановить свой кровожадный порыв. Он резко выпрямился и поспешил вернуться к окну. Нельзя было убивать свою единственную помощницу. Без нее дорога к Свиностасу станет дольше и труднее.

Ближе к утру дождь прекратился, а с восходом солнца мир утонул в белом мареве густого тумана. Васек тронул спящую Гэлу рукой за плечо, а когда та открыла глаза, сказал ей:

- Нам пора.

Их повозка уже стояла во дворе с запряженными в нее лошадьми. Слуга терся тут же, лелея надежду на повторную подачку.

Васек покинул заведение первым. Он безмолвной тенью проскользнул сквозь туман и скрылся в повозке. Гэла задержалась, расплачиваясь с хозяином. В зале в столь ранний час было пусто, и только в углу сидела, широко зевая, юная проститутка. Заметив ее, Гэла поманила девицу пальчиком. Та послушно подошла.

- Хочешь заработать? - спросила Гэла, показав девке золотой.

Глаза проститутки тут же вспыхнули жадностью. Она быстро кивнула головой, готовая исполнить любую прихоть бледнолицей женщины.

- Иди за мной, - приказала ей Гэла.

Вместе они вышли во двор, окутанный густым молочно-белым туманом. Гэла подвела девицу к повозке, и на ее вопрос на тему дальнейших действий, ответила со злой усмешкой:

- На этом все.

Вслед за тем две черные руки появились из кузова повозки, сильные пальцы крепко обхватили шею половой труженицы, и легко втащили брыкающееся тело внутрь. Пару секунд из повозки доносились звуки борьбы, после чего вновь воцарилась тишина.

Слуга, ставший свидетелем всему этому, застыл у стены с вытаращенными от ужаса глазами. Гэла подошла к нему, и вложила в трясущуюся от страха ладонь золотую монету. Затем приложила палец к губам, и тихо прошипела. Слуга поглядел на монету на своей ладони, затем перевел взгляд на бледную женщину, и судорожно кивнул головой.

- Вот и умница, - улыбнувшись, похвалила понятливого слугу Гэла.

Слуга заулыбался шире. Плевать ему было на здешних проституток, пусть хоть бы их всех передушили. Главное, что за эти сутки он заработал больше, чем обычно имел за месяц.

На радостях балбес полностью утратил бдительность. Он не заметил, как в руке у Гэлы появился кинжал с длинным тонким клинком, и как этот клинок неуловимо-быстрым движением по самую рукоять вонзился в его шею.

Мужик захрипел, сделал два шага назад, уперся в стену заведения и сполз по ней в