Когда в 1935 году вводились специальные звания начальствующего состава Главного управления государственной безопасности, для себя Ягода придумал звание генерального комиссара государственной безопасности, приравненное по армейской табели о рангах к маршальскому.

Причем Ягода добился решения о том, что для начальствующего состава специальные звания будут пожизненными. Лишить специального звания имел право только суд. И ни одно лицо начальствующего состава Главного управления госбезопасности не могло быть подвергнуто аресту без особого разрешения наркома. Наверное, Генрих Григорьевич наивно полагал, что позаботился о своем будущем...

Обращение Кагановича к Сталину возымело действие.

27 января 1937 года Ежов получил звание генерального комиссара государственной безопасности и стал щеголять в новенькой форме с большой маршальской звездой на петлицах и на рукаве гимнастерки.

А через день, 29 января, ЦИК СССР отправил в запас генерального комиссара государственной безопасности Ягоду. Он больше не был защищен своим маршальским званием. Да и останься он генеральным комиссаром госбезопасности, это все равно не спасло бы его от расстрела, как не спасли маршальские звезды Михаила Николаевича Тухачевского.

Главный секрет Сталина?

Есть одна версия, объясняющая причины ареста Тухачевского и других крупных военачальников, которая и по сию пору оживленно обсуждается историками и журналистами — и не только в нашей стране.

Советская военная разведка будто бы получила на Западе материалы о связях Сталина с царской охранкой. Узнав об этом, заместитель наркома Тухачевский, командующий Киевским особым военным округом Якир, командующий Белорусским особым округом Уборевич, начальник политуправления Красной армии Гамарник и некоторые другие военачальники пришли к выводу, что Сталина нужно убрать. Предатель и провокатор не имеет права стоять во главе партии. Но их выдал один из командиров, надеясь на предательстве сделать карьеру...

Сходную версию, и даже более убедительную, еще в 1956 году в американском журнале «Лайф» изложил бывший руководитель представительства НКВД в республиканской Испании Александр Орлов (Лев Лазаревич Фельдбин), который убежал на Запад раньше.

Орлов писал в «Лайфе»:

«Когда станут известны все факты, связанные с делом Тухачевского, мир поймет: Сталин знал, что делал... Я говорю об этом с уверенностью, ибо знаю из абсолютно точного источника, что дело маршала Тухачевского было связано с самым ужасным секретом, который, будучи раскрыт, бросит свет на многое, кажущееся непостижимым в сталинском поведении».

Орлов утверждал, что молодой Джугашвили-Сталин был платным осведомителем охранного отделения Департамента полиции. Орлову это стало известно от его двоюродного брата, Зиновия Кацнельсона, комиссара госбезопасности 2-го ранга, который приехал в Париж в феврале 1937 года, чтобы рассказать обо всем Орлову. Он умолял-Орлова в случае чего позаботиться о его маленькой дочери.

Орлов пишет: «Я содрогался от ужаса на своей больничной койке, когда слышал историю, которую Зиновий осмелился рассказать мне лишь потому, что между нами всю жизнь существовали доверие и привязанность...»

По словам Кацнельсона, все началось с того, что Сталин приказал Ягоде представить доказательства того, что бывшие оппозиционеры, троцкисты-зиновьевцы, которых предстояло судить, были еще и агентами царской охранки, то есть самыми что ни на есть предателями.

Ягода поручил своим людям найти или соответствующие документы, или бывшего сотрудника охранного отделения, который это подтвердит. Сотрудник НКВД Штейн стал рыться в документах царского Министерства внутренних дел и обнаружил папку, в которой С.Е. Виссарионов, заместитель директора Департамента полиции, хранил особо важные документы. Там лежала анкета секретного сотрудника полиции Джугашвили-Сталина с его фотографиями и его собственноручные донесения полиции.

Потрясенный Штейн не знал, что делать с этой взрывоопасной информацией. Он забрал из архива папку и уехал с ней в Киев, к своему другу наркому внутренних дел Украины комиссару госбезопасности 1-го ранга Всеволоду Балицкому. А тот поделился чудовищной находкой со своим заместителем Кацнельсоном и передал документы первому секретарю ЦК компартии Украины Станиславу Косиору и командующему Киевским военным округом Ионе Якиру.

Возмущенный Якир, темпераментный по характеру, рассказал о документах Тухачевскому, тот — первому заместителю наркома обороны и начальнику политуправления Красной армии Яну Гамарнику. Они решили убедить Ворошилова созвать совещание, на которое придет Сталин. Два полка Красной армии должны были взять под контроль центр Москвы и блокировать войска НКВД. Заговорщики собирались предъявить Сталину обвинение в предательстве и расстрелять, но не успели...

Трудно определить ценность воспоминаний Орлова. Он написал в эмиграции книгу о своей работе в НКВД, но не выдал ни одного советского агента. Вообще не рассказал ничего, что могло повредить его родному ведомству.

Обстоятельства дела вроде бы соответствуют реальным.

Всеволод Аполлонович Балицкий и Зиновий Борисович Кацнельсон действительно в те годы возглавляли Наркомат внутренних дел на Украине и дружили между собой.

Они были ровесниками, оба родились в 1892 году.

Балицкий окончил восемь классов гимназии в Луганске, три курса юридического факультета Московского университета и поступил в Лазаревский институт восточных языков, где и встретился с Кацнельсоном, у него за плечами была гимназия и четыре курса юридического факультета Московского университета.

Балицкого и Кацнельсона призвали в царскую армию, оба учились в школе прапорщиков, воевали.

Балицкий попал в органы госбезопасности уже в 1918 году. Его сделали членом коллегии украинской ЧК, и с тех пор он занимал различные посты в республиканских органах. С 1923-го — председатель ГПУ Украины. Три года, в 1931—1934-м, занимал должность заместителя председателя ОГПУ, но фактически в Москве находился недолго, почти сразу вернулся на Украину и получил должность особоуполномоченного ОГПУ на Украине. Его избрали членом политбюро Украины, в июле 1934 года назначили наркомом внутренних дел Украины.

Зиновия Кацнельсона, как бывшего военного, в 1919 году взяли в особый отдел ВЧК следователем. После Гражданской войны он два года работал у Дзержинского в Высшем совете народного хозяйства начальником административно-финансового управления. Потом возглавлял Высшую пограничную школу ОГПУ, командовал войсками ОГПУ. Год проработал членом правления Госбанка, опять вернулся на чекистскую работу. В 1934 году его отправили заместителем к Балицкому.

Так что же, выходит, существовал военный или, точнее, военно-чекистский заговор против вождя?

Давайте разберемся.

Упомянутые Орловым чекисты Балицкий и Кацнельсон были уничтожены.

Балицкого в мае 1937 года внезапно назначили начальником управления НКВД по Дальневосточному краю (то есть оторвали от привычной среды), но уже через месяц освободили от этой должности и двумя неделями позже арестовали. Следствие продолжалось пять месяцев. 27 ноября 1937 года его приговорили к расстрелу.

Кацнельсона отозвали из Киева чуть раньше Балицкого, но так же неожиданно. 29 апреля 1937 года назначили заместителем начальника ГУЛАГ НКВД и одновременно заместителем начальника строительства канала Москва—Волга. 17