Шрифт:
Закладка:
Чтобы получить 1 тонну этого металла, необходимо добыть и переработать не менее 500 тонн руды. К августу 1945 года разведанные запасы урана в СССР оценивались всего в 300 тонн.
Нехватку отечественного урана поначалу удалось компенсировать трофейным немецким сырьем, а также продукцией урановых предприятий стран Восточной Европы, с которыми СССР заключил соответствующие соглашения. Однако этих объемов не хватало. Берии пришлось вплотную заняться вопросами геологии.
Из воспоминаний руководителя спецсектора № 6 Всесоюзного института минерального сырья профессора Михаила Альтгаузена:
«Берия был тактичен и внимателен. Совещание началось часов в 12 ночи, а закончилось к 6 утра. Нам ни в чем не было отказа – рабочая сила появлялась по первому требованию, продукты и снаряжение выдавались вне очереди. Командировочные, например, нам платили в четыре раза больше, чем другим геологам».
Уже к 1948 году в разведке и добыче урана было занято более 600 тысяч человек. К строительным и геологоразведочным работам привлекли тысячи заключенных ГУЛАГа, а также немецких военнопленных. В стране создавались десятки новых институтов, лабораторий, конструкторских бюро. С нуля возникали целые отрасли промышленности.
Атомные объекты были разбросаны по огромной территории: Москва, Ленинград, Сухуми, остров Новая Земля, Семипалатинск, города Среднего и Южного Урала. Исследовательский центр расположился в поселке Саров – будущем Арзамасе-16, который получил статус закрытой режимной зоны. Здесь над проектом ядерной бомбы трудились ведущие физики страны.
Из воспоминаний разведчика Павла Судоплатова:
«Вначале у людей превалировал страх. Но постепенно у работавших с ним несколько лет чувство страха исчезало, и приходила уверенность, что Берия будет поддерживать их, если они успешно выполняют важнейшие народнохозяйственные задачи. Берия часто поощрял, в интересах дела, свободу действий крупных хозяйственников в решении сложных вопросов».
Через четыре года после создания Специального атомного комитета учебный полигон № 2 в Казахстане готовился к первому испытанию бомбы РДС-1. В 7 часов утра 29 августа 1949 года отсчет обратного времени закончился. Государственная задача была выполнена – отныне Советский Союз стал второй после США страной в мире, обладающей ядерным оружием.
К моменту взрыва под Семипалатинском из донесений разведки уже было известно, что американцы работают над созданием бактериологического оружия. Тогда под патронажем Берии была организована исследовательская группа по разработке способов защиты от биологической атаки. В нее входил будущий главный государственный санитарный врач СССР Петр Бургасов.
Из воспоминаний Петра Бургасова:
«Когда мы приходили к нему в кабинет, он доставал большой блокнот. Он не любил никаких вступлений и различных разговоров. И когда мы ему докладывали, он в это время рисовал что-то в своем блокноте. Я вначале не понимал, в чем дело, но у человека была такая манера, чтобы сосредоточиться, изображать что-то у себя в блокноте».
Другой важной государственной задачей стало создание систем противовоздушной обороны и ракетного оружия. Советское ракетостроение рождалось под непосредственным контролем Берии – так закладывалась основа для освоения космоса.
Сергей Королев еще в 1946 году был назначен главным конструктором Особого конструкторского бюро – ОКБ-1, которое занималось разработкой баллистических и геофизических ракет. Первый запуск ракеты с собаками на борту состоялся 22 июля 1951 года, за 8 лет до легендарного полета Белки и Стрелки.
Будучи человеком прагматичным, Берия вначале относился к полетам в космос с долей иронии.
Когда Королев доложил ему об успешном запуске собак в космос, Берия переспросил:
– Так уж и в космос?
Королев с улыбкой ответил:
– А 90 километров – это уже космос, товарищ Берия.
В феврале 1953 года Берия поставил свою подпись под двумя постановлениями Совмина СССР: о трехлетних планах опытно-конструкторских и научно-исследовательских работ по ракетам дальнего действия. Закладывался мощный фундамент для создания будущих межконтинентальных и космических ракет, таких как Р-7, разработанная Сергеем Королевым, «Буря» Семена Лавочкина и «Буран» Владимира Мясищева.
Берия отвечал не только за науку. Он не забыл и о своем юношеском увлечении архитектурой. Знаменитые сталинские высотки в Москве по праву можно назвать «бериевскими», поскольку именно Лаврентий Берия отвечал за план переустройства столицы. Он же отстаивал идею просторных квартир с высокими потолками для советских граждан – эти дома до сих пор называют «сталинками».
А тем временем над головой самого Берии был занесен меч. В ноябре 1951 году в Грузии арестовали ряд руководителей. Все они ранее входили в близкий круг Берии и, как и он, были мегрелами. Их обвинили в национализме и ориентации на Турцию, но явной целью «мингрельского дела» был Лаврентий Берия.
Сталин давал Берии понять, что, несмотря на успехи и заслуги в атомном и водородном проектах, вождь в любой момент может легко от него избавиться. Незаменимых в стране нет, а тем, кто, как Берия, почувствовал себя незаменимым, следовало, по мысли Сталина, указать на место.
Но Берия остался тогда на свободе. До смерти вождя оставалось чуть больше года.
1 марта 1953 года на ближней даче в Кунцеве охранники обнаружили Сталина на полу в беспомощном состоянии. Они перенесли его на диван, после чего связались по телефону с непосредственным начальником – министром госбезопасности Игнатьевым. Тот переадресовал их к высшему руководству страны.
Ночью четверо самых приближенных к вождю руководителей партии и правительства – Берия, Маленков, Хрущев и Булганин – собрались на даче Сталина, чтобы оценить ситуацию. Потревожить Иосифа Виссарионовича не решились: по сообщению охраны, теперь он мирно спал. Четверка разъехалась. О том, чтобы пригласить врачей, речь не шла: в сталинском понимании они были «убийцами», и рисковать никто из сталинского окружения не хотел.
На следующий день охрана, боясь обвинений в бездействии, снова позвонила наверх. Только тогда Бюро Президиума ЦК приняло коллективное решение вызвать к Сталину врачей. Те поставили диагноз: кровоизлияние в мозг.
4 марта в газетах появилось первое официальное сообщение о болезни Сталина. Это означало, что надежд на выздоровление нет. В тот же день Берия и Маленков подготовили предложения о новом составе высшего руководства страны. Через день они были единогласно приняты на Пленуме ЦК, который состоялся в Большом Кремлевском дворце.
Сталинские последователи создавали систему власти, в которой никто не мог бы претендовать на роль единоличного лидера. Руководство аппаратом ЦК партии было поручено Хрущеву. Председателем Совета Министров, то есть главой правительства, стал Маленков, одним из его первых заместителей – Берия. Он же становился и министром внутренних дел. Сталин лишался руководящих постов, но был формально включен в состав
