Без двадцати девять Джиллиан встала из-за столика, подошла к стойке и расплатилась. Молодые люди к тому времени ушли. Она оставалась в зале последней.

– Ну что? Теперь домой? – спросил хозяин.

Джиллиан чувствовала его недоумение. Женщины, долго просиживающие в ресторане в полном одиночестве, обычно топят досаду на какого-нибудь парня в большом количестве спиртного. А потом, шатаясь, уходят домой, в пустую квартиру с холодной постелью. Но Джиллиан, если не считать рюмки бренди, выпила литр воды и с явным интересом читала газеты.

«Пусть думает что хочет», – решила она и вышла на улицу. Было все так же холодно, снова повалил снег. Приятно оказаться на свежем воздухе после теплого помещения и не слышать больше трескотни радио. Джиллиан глубоко вздохнула.

Пока шла к машине, рылась в сумочке в поисках ключа и наткнулась на телефон. В этот момент Джиллиан поняла, что беспокоило ее все это время. Ей ни разу не позвонили. Подсознательно она ждала, что, начиная с четверти восьмого, Том будет звонить каждые пять минут и спрашивать, где она. Потому что он собирался в клуб. И потому что волновался. Джиллиан вытащила телефон из кармана, дабы при свете уличного фонаря убедиться, что он включен. Взглянула на дисплей – ни одного пропущенного звонка.

Неожиданно разволновавшись, Джиллиан ускорила шаг. Был ли Том настолько разозлен, что даже не позвонил? Это на него не похоже. Джиллиан разблокировала дверцу машины и завела мотор. Было без десяти девять.

2

Без четверти десять она повернула на подъездную дорожку. В эркерном окне гостиной, выходившем во двор, горел свет и шторы не были задернуты. Совсем не в духе Тома, ненавидевшего «выставлять себя на всеобщее обозрение», как он это называл.

Джиллиан вышла из машины. Ей стало не по себе. Как она храбрилась только что в индийском ресторане – а теперь, когда пришло время встретиться с мужем лицом к лицу, колени подкашиваются… Ей вдруг пришло в голову, что Том позвонил Таре и обман раскрылся. Ведь на этот раз договоренности с Тарой не было…

Кроме того, он мог попросить Тару позвать к телефону Джиллиан, чего та, разумеется, сделать не могла. «Но она предупредила бы меня», – подумала Джиллиан. Что-то здесь было не так. Да и мог ли Том позвонить Таре? Откуда у него ее номер? Не проще ли для начала попробовать связаться непосредственно с женой?

Джиллиан ускорила шаг. Тревога колотила в виски. Снег повалил крупными хлопьями.

Джиллиан отперла входную дверь, вошла в ярко освещенную прихожую и позвала вполголоса:

– Эй!

Никто не отвечал. Том, наверное, сидит в гостиной. Выпил полбутылки виски в предвкушении скандала.

– Том, ты здесь?

Молчание. В гостиной никого. Джиллиан повесила пальто на вешалку, сняла сапоги и прошла на кухню в одних чулках. Дверь в сад была открыта, и в комнате стоял адский холод. Тарелка с бутербродами, нож и нарезанный помидор на столе позволяли предположить, что Том готовил ужин для себя и Бекки, когда его что-то неожиданно отвлекло. Рядом с раковиной ждала своего часа неоткрытая бутылка белого вина. Тут же лежал штопор. Так или иначе, никто ничего не ел и не пил. Может, Том решил бросить все и поужинать в клубе? Но как же Бекки? Она больна, ей нельзя на улицу. И почему он оставил включенным свет и не закрыл дверь? Джиллиан вышла из кухни в столовую.

Том был там. Он лежал, уткнувшись лицом в сиденье стула, с неестественно вывернутыми ногами. Джиллиан приблизилась к нему, как в замедленной съемке. Сердечный приступ. Это случилось, когда он готовил ужин. Том вышел в столовую, чтобы затопить камин или постелить скатерть, и рухнул. Он давно шел к этому, игнорируя ее предупреждения. Из горла Джиллиан вырвался сдавленный крик. Боже, за что? Пока она ездила на свидание с любовником, мужа постигла ужасная участь… И никого рядом, кто мог бы помочь.

Но Бекки, где была она? Джиллиан оперлась о стол и склонилась над Томом. Господи, только бы был жив… Осторожно попыталась повернуть его и положить на ковер. Том оказался на удивление тяжелым, Джиллиан едва могла сдвинуть его с места.

– Том, – прошептала она. – Том, пожалуйста, скажи что-нибудь… Это я, Джиллиан. Том, пожалуйста, повернись.

Она положила руку ему на голову – и тут же одернула ее. Посмотрела на пальцы и без сил опустилась на колени. На ее руке была кровь. Мозг Джиллиан судорожно генерировал мысли, но что-то мешало выстроить их в логическую цепочку. Никогда раньше Джиллиан не сталкивалась ни с чем подобным. Как будто подсознательно не желала прийти к неизбежному выводу.

Том едва ли мог пораниться о подушку, в которую ткнулся лицом. Он упал на пол где-то в другом месте, встал и добрался до стола, где ноги у него подкосились. Где-то еще должна быть кровь – может, на каминной полке или на дверном косяке… Джиллиан огляделась несколько раз, но так и не нашла этого места.

Где же Бекки? В какой-то момент девочка должна была почувствовать, что что-то случилось, и спуститься вниз посмотреть, почему отец не зовет ее ужинать. Что она могла сделать, когда увидела его в таком состоянии? Что в таких случаях делает любая двенадцатилетняя девочка? Бежит искать помощи. К соседям – прежде всего. Но те вызвали бы врача, и тогда Том не лежал бы здесь так, похоже, уже не первый час…

В голове Джиллиан вспыхнула новая мысль, и происходящее вдруг предстало в совершенно ином свете. Она вскочила и, бросившись на второй этаж, где тоже везде горел свет, закричала:

– Бекки! Бекки, где ты?

Ее комната была пуста. Куклы Барби, с которыми Бекки время от времени тайком играла, валялись на ковре. На столе лежали блокнот для рисования и несколько кисточек рядом с банкой воды и коробкой с красками. Перед открытым платяным шкафом были разбросаны юбки, пуловеры и джинсы, как будто кто-то в ярости рылся на полках и в ящиках. Джиллиан откинула одеяло, заглянула под кровать и за ящик с игрушками. Бекки нигде не было.

Она рыдала, сама того не осознавая. Что бы ни случилось, оно застало Тома и Бекки врасплох. Кто-то вторгся в дом незадолго до ужина – и был полон решимости совершить задуманное.

Джиллиан словно оказалась в кошмарном сне, смысла которого не понимала, только ждала, когда же он закончится. Пока наконец не осознала, что спасительного пробуждения не будет и ужас может только усиливаться.

Она побежала в соседнюю комнату, их с Томом спальню. И здесь горел свет, шкафы были открыты,