Шрифт:
Закладка:
“Я до сих пор не понимаю, почему мы начали такую большую войну. Только ради этих старых костей? Если я узнаю, что кто-то посмел обмануть герцога, я буду первым, кто сломает ему кости!”
Слова Лорда Мунбира звучали с ноткой допроса. Жгучий блеск был направлен на Ричарда, а мощная мстительная аура исходила от его тела. Ричард понял, что этот святой уже считал себя коварным служителем, околдовавшим герцога.
Герцог Беври, естественно, не сказал своим подчиненным подробности о его связи с Ричардом. Так как последний был новым пограничным рыцарем, происхождение которого было неизвестно, для опытного святого, такого как Лорд Мунбира, было нормальным смотреть на него свысока. Ричард не сомневался, что если Мунбир найдет какие-то конкретные доказательства против него, он даже не будет ждать и сообщать об этом герцогу, а сразу убьет его.
Однако на этот раз он не признал поражения. Подняв голову, он встретил поразительный блеск Мунбира. Противостояние взглядов вспыхнуло в пустом пространстве между ними, почти породив огонь!
Ричард вдруг улыбнулся: "Лорд Мунбир, вы слышали о Чернокрыле?”
“Конечно, знаю эту чокнутого пса!”
“Чокнутого пса, которого я обезглавил всего несколько дней назад, - спокойно сказал Ричард, - его голова была выставлена на всеобщее обозрение за городом. Вы не видели его, когда вошли?”
Мунбир сразу стал серьезным. Он, конечно, знал, как трудно было убить Чернокрыла. Убийца 15 уровня иногда был ужаснее обычного святого.
Том 3. Глава 23
Глава 23. Преданность
Видя изменения в выражении лица Лорда Мунбира, Ричард продолжил: “Я слышал, что Чернокрыл был почти святым. Я скоро стану великим магом 12-го уровня. Скажите, Лорд Мунбир, как вы думаете, я смогу убить одного или двух святых после этого?”
Мужчина тяжело фыркнул, выражение его лица было уродливым, но он ничего не сказал.
Глядя на его молчаливое поведение, Ричард больше не беспокоился о нем. Он махнул Флоусанд; могут ли эти кости работать, по-прежнему зависело от нее. Флоусанд осторожно проверила останки, используя обе руки, она тщательно прощупала череп дракона. Выражение ее лица было немного странным, но она стояла спиной к Ричарду и Мунбиру, и ни один из них не видел.
Ричард подавил напряжение в сердце, спросив самым спокойным голосом “Итак?”
Песочные часы появились в глубине каждого из двух янтарных глаз священнослужителя, слабый свет засиял на костях. Мгновение спустя она кивнула: "Могут”
Могут работать. Два простых слова, но смысл их был известен только Ричарду и Флоусанд. Он глубоко вздохнул, но это не смогло привести его сердцебиение в норму, прежде чем он повернулся к Лорду Мунбиру: “Пришло время. Мы должны быть готовы принять Его милость.”
Лорд Мунбир кивнул: "Вам нужны люди, которые остануться на страже?”
“Конечно, но моя лаборатория прямо за нами. Никто за пределами вас не сможет войти во двор.”
Муебир дал Ричарду многозначительный взгляд, прежде чем выйти из двора, поручив пятидесяти рыцарям охранять различные точки вокруг гостиницы. Он также взял еще 300 человек и разместил их в лагере под руководством Ричарда.
Окровавленные Земли, несомненно, были опасны, но только для обычных людей. Границы ничем не отличались от гладкой дороги к Лорду Мунбиру, и для кого-то здесь было практически невозможно быть угрозой герцогу Дайрвульфу.
……
Как только Ричард и Флоусанд вернулись в свою комнату, он снова спросил “Когда ты сказала, что это возможно только сейчас..." тема была настолько важна, что его голос дрожал.
Флоусанд посмотрела на него странно, спросив “Что ты думаешь?”
“Теперь мы можем вернуться в Норланд?”
Флоусанд смотрела вниз, спросив случайным тоном “Ты хочешь вернуться?”
“А ты разве нет?” Ричард был ошеломлен.
“Конечно, да!” она тихо сказала.
“А кто нет?” спросил он с насмешкой
"Хорошо, не беспокойтесь об этом. Скелета должно быть достаточно, чтобы получить координаты Норланда. Тем не менее, ее голова была опущена, чтобы он не увидел ее выражение лица.
“Правда?!”
Когда Флоусанд снова подняла голову, у нее была солнечная улыбка. "Правда!” она сказала с энергией.
Ричард обнял ее, и покрутив несколько раз, он поставил ее на землю: “мне так повезло, что у меня есть ты!”
"О? Тогда как ты собираешься отблагодарить меня?" Флоусанд устремила свой взор на Ричарда, ее глаза сияли, как звезды на небе.
“А что ты хочешь?" он набрал полные легкие воздуха.
“Во-первых, я хочу знать, то что ты видел, что заставило тебя так сильно измениться", - серьезно сказала Флоусанд.
Ричард был ошеломлен. Он не понимал, зачем ей задавать этот вопрос, и, несмотря на свою сильную радость, долго колебался. Если возможно, он не хотел, чтобы она знала о двух сценах, свидетелями которых он был. Инстинкт подсказывал ему, что даже самая щедрая девушка не потерпит ничего подобного. Но ее взгляд был слишком острым, слишком ярким. Он даже не мог смотреть прямо на нее, в конце концов, не мог ничего сделать, кроме как кивнуть в знак согласия.
Это сразу же сделало ее очень счастливой. Она зацепила его шею руками, слегка облизывая губы, продолжая своим уникальным хриплым голосом: "Второе. Тебе нельзя отходить от меня до рассвета!”
Это была бы жестокая война.
Ричард постепенно становился более серьезным, стиснув зубы и тяжело кивнув. Глядя на него, скрежещущего зубами, Флоусанд сердечно засмеялась.
С наступлением ночи началась заманчивая, но отчаянная битва. Если бы не планка молчания, которую поставил Ричард, их крики отразились бы по всей гостинице.
Ричард не выиграл битву воли и выносливости, уступив место до рассвета. Флоусанд была полностью в себе и не собиралась позволять Ричарду выиграть. Она мучила его до крайнего изнеможения, пока даже крепкое телосложение, которое он культивировал в Дипблю, не могло принять его. В конце концов он закончил тем, что лег, позволив ей нанести ущерб сверху.
Только тогда Ричард узнал, насколько хороши те из церкви Вечного Дракона в ближнем бою, и что Флоусанд была превосходной даже среди них. Все его намерение повернуть стороны во второй половине битвы было безжалостно подавлено.
И таким образом, Ричард не мог сохраниться до рассвета. Он закончил тем, что не знал, что именно произошло, не в состоянии отслеживать, сколько раз он кончал, несмотря на его многочисленные благословения. Что касается Флоусанд, в тот момент, когда она пролила свое тепло, она стала свирепым зверем.
