"Доктор Муленберг, подающий надежды молодой биолог и медэксперт городского полицейского управления заявляет: сам факт жестокого убийства двух человек и нанесения им тяжких увечий - мелочь по сравнению с теми ужасами, что таятся за этим преступлением. С медицинской точки зрения оно необъяснимо, считает Муленберг". Тут Баджи ему подмигнула:

- Ну как, звучит? - Она взглянула на часы:

- Успею вставить в утренний выпуск, если удачную "шапку" придумаю. Что-нибудь вроде: "Врач теряет дар речи от ужаса". И подзаголовок: "Медэксперт скрывает подробности двойного убийства". А внизу твоя фотография.

- Только посмей такое напечатать, - взревел Муленберг. - Да я тебя!..

- Ладно, остынь, - взмолилась Баджи, стремясь его успокоить. - Не стану. Правда, не стану!

- Обещаешь?

- Клянусь, Мули, если только...

- С какой стати мне с тобой торговаться? - воскликнул он. - Ну-ка вон отсюда! - Он хотел захлопнуть дверь у Баджи перед носом, но девушка сказала: "А что, если в редакционной статье поднять вопрос: "Имеет ли право мед-эксперт утаивать сведения о маньяке-убийце и его методах?". Произнеся эту тираду, она захлопнула дверь сама. Муленберг закусил губу - да так сильно, что чуть не вскрикнул от боли. С возгласом "Погоди!" он выскочил в коридор.

Баджи закуривала, прислонясь спиной к дверному косяку.

- А я и так, - резонно заметила она.

- Ну-ка, пойдем! - рявкнул он, схватил ее за руку, втащил в лабораторию и хлопнул дверью.

- Что за грубости? - пожаловалась Баджи, потирая руку и ослепительно улыбаясь.

- От тебя иначе, как все рассказав, не отделаешься.

Так?

- Так. Лучше всего будет, если ты дашь мне эксклюзивное интервью.

- А ты потом извратить каждое мое слово, - хмуро отозвался Муленберг и, взглянув на Баджи, буркнул:

- Ладно, садись.

- Слушаю и повинуюсь.

- Не отвлекайся. - В словах медика впервые промелькнула характерная ирония. Рассеянно закурив, он спросил:

- Что ты уже знаешь о случившемся?

- Совсем немного, - ответила Баджи. - Жертвы, что называется, общались без слов в парке, как вдруг на них напали хулиганы и убили - чуть более жестоко, чем обычно. Но, взглянув на трупы, санитар "скорой" распорядился отвезти их не в городской морг, а прямо к тебе.

- Откуда такие сведения?

- Если хочешь знать, я сама была в парке в момент убийства. Шла кратчайшим путем в музей и, пройдя по тропинке метров сто... - Баджи внезапно осеклась.

Муленберг учтиво ждал, когда она продолжит, но слова как будто застряли у нее в горле. Она сидела не шевелясь, с отсутствующим взглядом.

- Что было дальше? - не выдержал-таки медик.

- ., как вдруг услышала крик, - бесстрастно произнесла Баджи.., и разрыдалась.

- Вот тебе и раз, - вздохнул Муленберг, присел перед ней на корточки и положил руку ей на плечо. Баджи сердито отмахнулась и спрятала лицо в мокрый носовой платок. А когда убрала его, Муленбергу показалось, что она хочет посмеяться над собственной слабостью. Но попытка оказалась столь жалкой, что девушка отвернулась, дабы скрыть неподдельный стыд.

- Прости, - выдавила она срывающимся шепотом. - Этот крик, вернее, вопль, до сих пор звучит у меня в ушах. Ничего подобного я раньше не слыхала. Во мне словно что-то перевернулось. Вопль был исполнен такой боли, какую человек, кажется, просто не в состоянии испытать.

- Кричали мужчина или женщина? Баджи пожала плечами.

- Итак, - бесстрастно продолжил Муленберг, - что было дальше?

- Ничего. Я отключилась, и даже не знаю, надолго ли. - Она ударила кулачком по столу и воскликнула:

- Журналистка я, черт побери, или нет?! Стояла там как кукла, как помойная крыса, контуженная взрывом газов! - Она облизнула губы. - Я пришла в себя у каменной стены, вцепившись в кладку. Вот, взгляни, - она растопырила пальцы. Я два ногтя сломала. Очнувшись, я побежала туда, откуда слышался вопль. Но наткнулась лишь на примятые кусты. Тут я заметила толпившихся за оградой людей и пошла к ним. "Мясницкий" фургон стоял там же, подле него суетились Эл и этот молодой костолом . Регал... Рагглз...

- Регално, - подсказал Муленберг.

- Точно, он. Они грузили в машину два тела, накрытые простынями. Я поинтересовалась, в чем дело. Регалио погрозил пальцем, сказал: "Это не для слабонервных" и осклабился так, что мне стало не по себе. Тогда я пристала с расспросами к Элу. Он ответил, что какие-то грабители убили двоих, очень жестоко их покалечив. И добавил, что Регалио приказал отвезти трупы к тебе, даже не дожидаясь полиции. Оба санитара показались мне здорово выбитыми из колеи.

- Еще бы, - изрек Муленберг.

- Я попросила их взять меня с собой, но они отказались. Тогда на первом же такси - а его пришлось ждать минут пятнадцать - я приехала сюда сама. Вот и все. Сижу здесь и выжимаю из тебя сведения каким-то безумным способом. Не я расспрашиваю тебя, а ты меня. - Она встала. - Может, ты и статью за меня напишешь, Мули? А я пойду в покойницкую жмуриков резать. Он схватил ее за рукав:

- Не надо! Тебе же объяснили - это не для слабонервных.

- То, что лежит у тебя в морозилке, явно не хуже того, что я себе уже навыдумывала! - огрызнулась Баджи.

- Извини, но ты сама виновата: не стоило загонять меня в угол, не дав времени поразмыслить. Видишь ли, жертвы - не два отдельных человека.

- А кто же? - спросила Баджи с усмешкой. - Сиамские близнецы, что ли?

Муленберг рассеянно посмотрел на нее:

- Вот именно. Странно, правда? Впервые девушка не нашлась, что ответить. Прикрыла рот ладонью, да так и оставила ее там.

- Здесь и кроется самое жуткое. Их.., оторвали друг от друга. - Муленберг прикрыл глаза. - Это зрелище, как назло, не выходит у меня из головы. Вот бредут по парку хулиганы, ищут, чем бы поживиться. Вот они учуяли добычу.., видимо, наткнулись на тех двоих. А потом...

- Ну, хватит, хватит, - хрипло прошептала Баджи.

- Нет, черт возьми, - рассердился Муленберг, - не хватит! Я давно занимаюсь подобными