Парящие прыжки Васильева через всю сцену («прыгает как из пушки» – говорили про него) запомнились любителям балета не меньше, чем улановская «пробежка» Джульетты. В них – благородный порыв героя, обречённого и на скорую смерть, и на бессмертие. А чьё сердце не замирало от горя, когда воины Красса поднимали Спартака на копья?

О поклонниках

Дуэт «Катя и Володя» был неразлучен, но самые рьяные поклонники Максимовой и Васильева враждовали между собой, ревниво следили за овациями: кого громче приветствуют? Иногда Максимова получала от поклонников письма, в которых Васильева ругали, на чём свет стоит. Такие же письма получал от поклонниц Васильев: его поклонницы бранили Максимову. Ходит легенда: однажды Екатерина Максимова приболела – и Васильев танцевал в Большом с другой балериной. В тот вечер он обнаружил свой «Ситроен» с проколотыми шинами. Это поклонники Максимовой дали о себе знать. Вот такие шипы и розы славы… Впрочем, роз было больше, и большинство любителей балета восторженно принимало обоих звёзд. Однажды, в январе 1974 года, в первом действии «Каменного цветка» Васильев получил серьёзную травму и не смог продолжать спектакль. Его заменил Владимир Никонов, с которым Максимова никогда не репетировала. В тот вечер её поддерживал весь зал: и поклонники Васильева, переживавшие за своего любимца, сочувствовали Максимовой, которая отстояла честь звёздного дуэта, дотанцевала безукоризненно.

«В отношении Максимовой и Васильева у зрителей возникла некая особая, интимно-тёплая симпатия. Свою приверженность артистам они стараются доказать как можно изобретательнее, так что обычно по окончании их спектакля начинается новое действие – прощание актёров с залом. Максимова и Васильев вовсе не устраивают ни эффектных выходов, ни необычных поклонов. Здесь они подчёркнуто сдержанно-профессиональны. Огромные охапки цветов они принимают без всякого разыгранного удивления и жеманства, только Васильев старается поскорее переложить свой букет на руки Максимовой, которая, буквально согнувшись под своей ношей, спешит опустить её на пол», – писала театральный критик Марина Константинова в конце семидесятых.

В истории театра навсегда останется премьера «Спящей красавицы», в которой Максимова танцевала Аврору, а Васильев – Дезире. Она состоялась в мае 1973 года. В этом балете, как известно, действует Фея Сирени, а сирень в наших краях расцветает именно в мае… Вся сцена была завалена гроздьями белой подмосковной сирени. Почти сорок лет прошло, но этот сиреневый праздник премьеры поклонники балета помнят до сих пор. А на новогодних представлениях «Щелкунчика» Васильев и Максимова получали множество ёлочек с горящими гирляндами. И – вызовы, бесконечные вызовы… Не менее восторженно «Катю и Володю» принимали и в Италии, и в Соединённых Штатах, но всё-таки они были истинно русским дуэтом, и в Москве их любили и понимали, как нигде.

Карниз над городом

В репертуаре Васильева, помимо танцев, картин и стихов, есть и актёрские байки, в которых подчас в неожиданном преломлении отражается характер человека. Как же без них? Рассказывает Владимир Васильев:

…На гастролях в Америке мы жили в отеле. И в один из вечеров, когда мы что-то отмечали, естественно, не хватило выпивки. А у одного нашего друга всегда было спиртное. Звоним ему – не отвечает. Стучим в дверь – не открывает. А жил он буквально через два окна. Выпили мы тогда прилично, и я говорю: «Сейчас принесу». Вышел через окно и пошел по карнизу в его комнату. Друг спал, я взял бутылку, открыл дверь изнутри и вернулся в номер. Утром, когда я проснулся и подошел к окну, мне стало страшно. Это был 27‑й или 28 этаж! Я посмотрел на этот карниз, и у меня захолонуло сердце. Больше я этого никогда, конечно, повторить не пытался.

Экран и сцена

С середины семидесятых много лет у Максимовой было немного премьер в Большом. На помощь пришло телевидение в лице режиссёра Александра Белинского. Именно Белинский довёл до совершенства жанр «фильма-балета», и его любимой примой была Максимова. Оказалось, что она рождена для крупных планов. Чёлка, огромные глаза, милая улыбка, а ещё – любовь к гротеску… Она не боялась откровенно комической мимики, даже клоунады. Всё это мы видим уже в «Галатее» – в первом фильме Белинского и Максимовой. Они давно хотели адаптировать фабулу пьесы Бернарда Шоу «Пигмалион» к балету. Идея проста: доктор Хиггинс должен был учить уличную цветочницу Элизу не просто правилам хорошего тона, а правилам хорошего танца. Мелодии взяли из мюзикла Фредерика Лоу, хореографом стал молодой Дмитрий Брянцев, на роль Хиггинса пригласили Мариса Лиепу. На скудный телевизионный бюджет (Белинский шутил: «Приготовься! Тебя будут снимать камерой, которая помнит Веру Холодную!») они создали новый жанр – эксцентрический фильм-балет. Лёгкость давалась непросто: не раз Максимова рыдала на площадке: «Трудно было танцевать на каблуках – никогда раньше не приходилось. Правда, в училище нам преподавали характерный танец, но мне он не нравился, и я пользовалась любым предлогом, чтобы сбежать с урока. Во время съемок сильно пожалела об этом! Трудно воплотить все хореографические фантазии Брянцева: он придумал и «завернутые» ноги, и пародийно-классические па, и в пластике – множество необычных, непривычных вещей, никогда не встречавшихся мне в других балетах. Смотрю сейчас и думаю: неужели я такое вытворяла, помню, дурака валяли прямо!». Фильм стал победой, сенсацией 1977-го, получил призы на фестивалях в Праге и Лондоне. Зритель увидел новую Максимову – очаровательную «хулиганку».

Следующая идея Белинского была ещё эксцентричнее: он решил превратить Максимову в травести, переодеть в мужской костюм. Фильм «Старое танго» стал балетным переосмыслением американской музыкальной кинокомедии «Петер» (1934), в которой блистала Франческа Гааль. Хрупкая Максимова имитировала мужские движения, даже исполняла поддержки за кавалера. По замыслу Брянцева, она кувыркалась, ползала по полу и стояла на голове. После каждого съемочного дня возвращалась с синяками и ссадинами. Фильм ещё больше удивил поклонников балета, но такого успеха, как «Галатея», не получил. Зато следующая совместная работа Белинского и Максимовой прогремела на весь мир и даже перешла на сцену Большого.

На этот раз к телевизионному проекту подключился и Васильев. У Белинского и Васильева возник замысел – сделать балет по рассказу Чехова «Анна на шее». Они услышали чеховскую тему в «Вальсе» Валерия Гаврилина, потом нашли у Гаврилина ещё и оркестровую зарисовку «Государственная машина» и несколько танцевальных пьес, включая ставшую знаменитой «Тарантеллу», которая первоначально была скромной «Французской песенкой» из «Фортепианного альбома». Белинский объединил музыкальные номера сюжетной линией, а Васильев занялся хореографией. Специально для «Анюты» Гаврилин не написал ни одной ноты, а получился самый исполняемый