Для данного конкретного исследования сам акт поимки ящериц был лишь частью задачи. Гораздо сложнее было для начала добраться до крошечных экспериментальных островов. От Стениел-Кей острова находятся не так далеко – все они на расстоянии нескольких миль. Но так как я вырос в Сент-Луисе, то практически не владел навыками управления лодкой, не говоря уже о том, чтобы чинить капризные лодочные моторы. Каждый день, когда я выходил в море на судне Boston Whaler, который я арендовал в клубе, было непонятно, вернусь ли я назад или мне придется ждать, пока персонал не поймет, что я пропал, и не пошлет за мной кого-то.

Со временем у меня выработалась привычка брать с собой книгу и читать, пока идет поисковая операция.

Но самым неприятным моментом моего путешествия был тот день, когда мотор судна заглох прямо у крупного острова – он был гораздо крупнее экспериментальных островков, – на котором стоял дом, больше похожий на складское помещение, и имелась взлетная полоса. Островом владел человек, который, по слухам, был замешан в уголовных делах (в тот период на Багамах пышным цветом цвела наркоторговля, так как там находился перевалочный пункт из Южной Америки в США). Мне было сказано, чтобы я любой ценой избегал этого острова и его неблагонадежных обитателей. И теперь я оказался там, дрейфуя прямо у берега с заглохшим двигателем. Испытывая заметный мандраж (вряд ли я когда-то испытывал больший страх), я причалил к берегу, подошел к двери и постучал. Мне ответил дружелюбный мужчина. Я объяснил ему свое затруднительное положение, он связался по рации с клубом, и пятнадцать минут спустя я продолжил свой путь. Кто бы мог подумать, что наркодельцы такие милые люди. А может быть, они просто оценили наш достойный эксперимент?

Когда я ловил ящериц, я сразу укладывал их в маленькие пакеты и убирал в холодильник, чтобы они не перегрелись. В конце дня я возвращался в свой клоповник (самый неприятный момент заключался в том, что когда я насыпал в миску мюсли, чтобы позавтракать, из коробки вываливалось с десяток тараканов). Там я вкалывал ящерицам снотворное и быстро измерял длину их конечностей, пока они не придут в себя. На следующий день я возвращал их обратно на острова и отпускал ровно в том же месте, где поймал, целыми и невредимыми, да еще с кучей историй для своих сородичей.

Работа продвигалась гораздо медленнее, чем ожидалось. Стояла сухая ветреная весна – ужасные условия для ловли ящериц. Отсутствие дождей подавляло активность насекомых, а это означало, что им не хватало корма. Да к тому же, одновременное воздействие солнца и ветра способствовало потере влаги. Будучи чувствительными к засухе, ящерицы старались спрятаться подальше в ожидании лучших времен.

В середине дня было хуже всего: активность ящериц сходила на нет. За это время я прочитал всю свою печатную продукцию. Но когда мое путешествие четыре недели спустя подошло к концу, я смог поймать и измерить сто шестьдесят одну ящерицу.

Это происходило в то время, когда еще не было лэптопов. Каждый раз, делая замеры, я записывал их на листочке бумаги. Чтобы иметь всю информацию перед глазами, я пользовался старым проверенным методом и вносил данные в расчерченную вручную таблицу. В моих графиках не просматривались какие-то очевидные модели. И это совпадало с теми выводами, которые я сделал: между ящерицами с разных островов не было заметной разницы. Не могу сказать, что я был удивлен: все-таки популяции были молодые. Пожалуй, было еще рано ждать, что они эволюционируют за столь короткий промежуток времени.

Я вернулся в свой офис в Дейвисе и занялся текущими проектами. Про ящериц я не забывал, просто они перестали быть первостепенной задачей. Я уже знал, что там ничего не менялось, поэтому не торопился вбивать новые данные в компьютер. Но в конечном итоге я выполнил все пункты из списка необходимых дел и занялся вводом данных в статистическую программу на своем компьютере. Наконец-то настало время провести формальный анализ.

Поначалу я неверно истолковал результаты, высветившиеся на экране, посчитав их подтверждением моего предположения, что на островах не произошло ничего заметного. Но затем я снова взглянул на экран, и тут меня осенило. Популяции ящериц не только эволюционировали – все произошло в точности так, как мы и предсказывали. На тех островах, где ящерицы перемещались по тонким веткам, они, как правило, имели очень короткие лапы. А на островах, где животные использовали насесты пошире, их лапы были в целом длиннее. Мы экспериментальным путем продемонстрировали быструю адаптивную эволюцию в природе. (Нет нужды говорить, что это был последний раз, когда я использовал вручную расчерченную таблицу, чтобы увидеть предварительные итоги. В свою защиту могу сказать, что различия в длине лап между популяциями – хоть это и статистически важная информация – были маленькими и, следовательно, незаметными на самодельном графике).

Далее нам понадобилось какое-то время, чтобы осуществить полный и всеобъемлющий анализ и написать монографию.

К тому времени, когда наша публикация вот-вот должна была появиться в британском журнале Nature, мы с Томом Шёнером вернулись на Багамы для очередного полевого исследования (к нам также присоединился наш коллега Дэвид Спиллер). В этот раз мы занимались новым экспериментом на северном острове Багам Абако. Условия размещения заметно отличались от прошлых: номера лучше, еда лучше, меньше тараканов. Но, все равно, в наших номерах не было ни телефонов, ни интернета.

Не подозревая о том, что нас ждет, я до отъезда изменил сообщение, записанное на моем автоответчике в офисе, сказав, что со мной можно связаться, оставив для меня сообщение на стойке регистрации в крошечном мотеле, где я остановлюсь.

А потому мне было невдомек, что пиар-служба журнала Nature выпустила пресс-релиз, в котором сообщалось, что «вероятно, это одна из самых важных работ в области эволюционных исследований со времен, когда Дарвин изучал многообразие вьюрков на Галапагосских островах в ходе своего путешествия на «Бигле». Ну, положим, работа была неплохая, но данная похвала – это уже чересчур.

Где-то в середине нашей командировки я вернулся к себе в номер после долгого дня на островах и нашел сообщение от владельца отеля, который также совмещал обязанности дневного менеджера. Он сообщил мне, что звонил репортер из «Нью-Йорк Таймс». На следующий день настала очередь «Бостон Глоуб» и «ЮЭсЭй Тудей». А еще через день «Эй-би-си Ньюс» захотели отправить на Багамы свою съемочную команду, чтобы сделать репортаж.

Владелец отеля был явно в шоке. Проработав в гостиничном бизнесе многие годы, он думал, что видел все. Со стороны, наверно, странно наблюдать, когда человек проделывает такой длинный путь до Багамских островов только для того, чтобы поохотиться здесь на ящериц. Я казался ему довольно безобидным типом, но явно с поехавшей «крышей». А потом неожиданно представители мировых СМИ начинают ломиться к нему в дверь, пытаясь найти меня и попутно блокируя его единственную телефонную линию. Возможно, это совпадение, но вскоре после этих событий он выставил свой отель на продажу.

Мы вернулись с Багамских островов ровно в тот момент, когда вышел материал (Nature выпустил свои пресс-релизы за неделю до публикации нашей работы, но настаивал на запрете объявления о результатах исследования до дня официального опубликования.) Я получил свои пятнадцать минут славы.