Вита за стенкой надсадно сопела и что-то шипела себе под нос. Я выглянул в коридор. Девушка навалилась на однорукого турка, зажала ему рот и медленно, с каким-то садистским наслаждением тыкала пленника ножом в низ живота. Раненый вяло дергался и пытался сопротивляться, но силы были явно неравны. Когда девушка в очередной раз вонзила нож в промежность раненого, тот дернулся, вытянулся всем телом, как от удара током, и тут же расслабился, обмяк всеми мышцами. В воздухе запахло мочой.

– Тьфу ты, сука, он обоссался! – брезгливо взвизгнула девушка.

– Коридор держи, Джоанна Деннехи хренова, – буркнул я, возвращаясь в комнату.

Пленный все никак не желал приходить в себя. Я вновь похлопал его по щекам, несколько раз зарядил звонкую пощечину, но все безрезультатно. Переться вслепую на поиски генерала Корнилова было сущим безумием: здание довольно большое, и турки могли утащить его куда угодно. Возможно, он уже не здесь, а где-то в другом месте.

Неожиданно откуда-то сверху раздались звуки частой автоматной стрельбы, тут же со двора затрещали в ответ два пулемета. Значит, это турки обстреляли наших, а те тут же стали огрызаться в ответ. Хреново, надо срочно помочь парням!

– Историк, по лестнице вниз бегут люди, и их много! – Вита заскочила в комнату, затравленно оглядываясь по сторонам в поисках убежища.

Во двор сейчас выбегать нельзя, мы тут же попадем под огонь противника, который он ведет с верхних этажей. Встретить спускающихся вниз автоматным огнем? Можно, но бой продлится недолго. Сколько надо времени замедлителю в запале ручной гранаты? Три-четыре секунды? Мы гарантированно положим первых спускающихся по лестнице бойцов, а потом нас закидают сверху гранатами…

Надо спрятаться! Но где? В комнате нет даже окна, в которое можно было бы выпрыгнуть и притаиться снаружи. Залезть под кровать? Можно, но только если я догадался под нее заглянуть, значит, и враг догадается. А если…

– Лезь под кровать! – рявкнул я Вите.

– Не спасет, они нас сразу засекут.

– Лезь, я сказал! – пнул я девушку под зад коленом, а сам тут же кинулся к связанному пленнику.

Вита плюхнулась на колени и послушно полезла под кровать, ну а я занялся расчленением еще живого человека. Подтащил тело поближе к кровати, быстрым, отточенным движением вогнал нож в горло жертве, распахивая его – кровавый фонтан ударил в стену. Потом несколькими ударами рассек одежду на трупе. Последним штрихом в декорации к маскировке стало разрезанное брюхо мертвого турка – я рассек ему мышцы пресса и, ворочая клинком ножа, вытащил кишки наружу. Комната тут же наполнилась мерзкими, сладковатыми запахами дерьма и крови, как будто я попал на скотобойню, в которой месяц не проводили уборку.

Убрав нож в ножны, я, пятясь задом, юркнул под кровать и выставил перед собой пистолет, его ствол был направлен на проем входной двери. Вита лежала сзади, крепко прижимаясь ко мне всем телом и жарко дыша в затылок.

– Обязательно было ему кишки выворачивать? Вонища стоит ужасная, – проворчала девушка. – Сейчас я даже рада, что нас в тюрьме морили голодом, а то по-любому бы сейчас проблевалась. Нельзя было просто его пристрелить?

– Нельзя, звук выстрела услышали бы. А если просто зарезать, то могли полезть проверять, жив он или мертв, – шепотом пояснил я свой поступок.

– Понятно. А кто такая Джоанна? Твоя бывшая? – спросила девушка.

– Нет, это американская серийная маньячка, которая резала мужиков, – шепотом ответил я, – вроде тебя. Видимо, тоже мстила за что-то.

– А тебя дома кто-то ждет?

– Можешь помолчать? – шикнул я на Виту, которая как-то не вовремя решила поиграть в «вопросы-ответы».

– Просто мне носом дышать не хочется, – пояснила она. – Так есть у тебя кто-то или нет?

Рука девушки, как-то недвусмысленно прошлась по моему бедру, а потом скользнула к ширинке.

– Ну так что? Есть кто-то или нет?

– Вита, иди в жопу! – прошипел я. – Сейчас из-за тебя нас обоих найдут и пристрелят!

– А меня заводит опасность!

Моего затылка коснулись женские губы, а затем и влажный язык, и я вздрогнул всем телом. В этот момент в комнату заглянул автоматчик. Бородатый мужик в черном камуфляже повел стволом автомата, на несколько секунд задержал свой взгляд на кровавой луже на полу, а потом что-то выкрикнул на незнакомом мне наречии. Араб, что ли?

В коридоре раздались возгласы и крики, переговорщики стояли прямо напротив комнаты, в которой мы прятались. Из их разговора, точнее, его части, когда один из собеседников отвечал на турецком, я смог понять, что сейчас должны привести кого-то из пленников, и они, прикрываясь ими, пойдут в атаку. Интересно девки пляшут!

Стрельба раздавалась снаружи все сильнее и сильнее, к бившим сверху автоматам добавился единый пулемет, несколько раз хлопнули подствольные гранатометы. В ответ наши пулеметы заходились взахлеб длинными нервными очередями – похоже, парням там совсем тяжко приходится. Блин, надо срочно помогать им. Ударим в тыл туркам и по фигу, выживем после этого или нет.

– Приготовься. Возможно, сейчас рванем на прорыв, – шепнул я девушке, передавая ее трофейный пистолет.

– Историк, да у тебя встал! – Женский язык вновь коснулся моего затылка.

Действительно, как это ни странно, но у меня сейчас был железобетонный стояк, и по фигу, что всего в полуметре от меня лежит только что освежеванный человеческий труп, которому я самолично вывернул кишки наружу, а в воздухе витает амбре дерьма, крови и сгоревшей взрывчатки. А все из-за того, что худосочная охальница лапает меня за причинное место, жадно дышит в затылок и периодически целует его.

Я только хотел было ответить какой-нибудь пошлостью или колкостью, как в комнате неожиданно стало тесно от ввалившегося внутрь народу. Несколько вооруженных автоматами бородачей в черном камуфляже затолкали внутрь комнаты нескольких парней, в одном из которых я тут же узнал бородатого здоровяка Фому, командира нашего взвода. Именно Фома командовал высадкой, когда мы захватывали турецкий поселок. Второй пленный тоже был знакомым – один из «свиты» Корнилова, мужик лет пятидесяти с лысым черепом, на макушке которого выделялся звездообразный шрам. Этого мужика Винт называл Архипом.

Ага, так вот под прикрытием каких пленных турки хотят пойти сейчас на прорыв? Ну что ж, не будем терять время. Диспозиция была как нельзя кстати подходящая для неожиданного нападения. Пленные стояли на коленях, повернутые лицами в нашу сторону, а вот державший их под прицелом турок, наоборот, стоял к нам спиной, глядя то на дверной проем, то на пленных.

– Как только застрелю конвоира, выбираемся из-под кровати. Я иду первым, а ты будь