— Прими сию жертву, о, владыка! — надрывно крикнул Михаил Андреевич, вместе с кровью сына роняя на жертвенник свои слёзы.

— Захар!! — Лёха кинулся к алтарю, но был отброшен Кощеем.

Никто не мог пробиться к жертвеннику и жизнь стремительно покидала боярского сына. Слабея, он бы плюхнулся на пол, но отец поддержал его и аккуратно опустил.

— Свершилось, — промолвил Кощей. — Я вхожу в полноту своей мощи.

Кощей величественно распрямился, широко развёл руки и огонь в его глазницах разгорелся ярче прежнего. Тряхнуло землю, так что многострадальная церковь вся заскрипела, грозясь рассыпаться в любой момент. Попадали со своих мест те иконы, что прежде выдержали все потрясения боя. Присутствующие почувствовали течение магических потоков, которые устремились к парящему у алтаря древнему.

— Как же так? — не верила глазам Ирина, когда всё стихло. — Разве не чистая жертва должна усилить демона? Почему сработало с Захаром?

От удивления девушка выронила нож.

— Ты монахиня, а сути жертвы не понимаешь, — севшим голосом сказал Михаил Андреевич, неотрывно смотря на тело сына. — Не токмо чистота важна. Жертва может быть и просто дорогой, ценной для приносящего её. А что окажется дороже, чем собственное дитя? Посему Господь дабы испытать верность патриарха Авраама повелел ему заколоть на жертвеннике долгожданного сына, с коим связывалось большое будущее. Сие высвобождает огромную силу. Вот и я свершил… подобно патриарху.

— Но сына патриарх не заколол — Господь остановил в последний момент! — Ирина крепко сжала кулаки и приняла широкую боевую стойку.

— Мразь! — зарычал Лёха. — Убью!!

Его охватило всепоглощающее желание покарать за убийство Захара, даже угроза окрепшего Кощея отошла на периферию сознания. В порыве нахлынувшей ярости юноша сильно махнул рукой так, будто метнул оружие, хотя в тот миг не отдавал себе отчёта в том, что именно делает. Магический меч слетел с ладони, и устремился в боярина, ярко полыхая синим.

Нельзя сказать, что собственноручное принесение в жертву сына далось Михаилу Андреевичу легко; горе прорывалось наружу, несмотря на волевые попытки подавить его. И всё же боярин не потерял связь с реальностью, заметил опасность и сотворил щит. Однако напоенный злостью магический клинок пробил преграду и вонзился глубоко в грудь Воротинского.

Он пошатнулся, и упал на колено. Дрожащей рукой боярин потянулась к ране, но клинка не нащупал — магия развеялась. Продержавшись ещё несколько секунд, Воротинский растянулся рядом с Захаром. При этом губы Михаила Андреевича двигались, он беззвучно говорил что-то — быть может, молился или просил прощения у мёртвого сына.

Когда Лёха осознал, как сразил боярина, то озадаченно повертел ладонью. Юноше и помыслить не мог, что магический клинок можно метнуть как обычное оружие, ведь всегда казалось, что меч является продолжением руки. На секунду Лёха испугался: а ну как выбросил клинок вообще и новый уже не призвать, да ещё в такой важный момент, когда впереди продолжение боя? Но по волевой команде в ладони возникла успокаивающая тяжесть заново сотворённого оружия.

— Пущай, — невозмутимо сказал Кощей. — У меня более нет нужды в сем рабе. Вскоре найдутся новые. И вас подчиню как рабов — мёртвых.

Он указал перстом на Ирину — монахиня отпрыгнула назад. Пол, где она стояла миг назад, взорвался, и доски осколками разлетелись по сторонам, раня открытую кожу девушки — к счастью, не сильно. Но у Кощея больше не было причин жалеть монахиню. Он послал магические удары и в других борцов — Олегу и Лёхе пришлось проявить чудеса ловкости, чтобы вовремя увернуться.

— Демон пока не получил всю мощь, — выдохнул Олегу, получив короткую передышку. — Она течёт в него постепенно. Ещё есть времечко…

Дождавшись, когда Кощей отвлечётся на Ирину и Лёху, Олег побежал вперёд. Однако он избрал целью вовсе не древнего. Кувырком уйдя от сотворённых колдовством ледяных копий, мужик прихватил антимагическую цепь. К тому моменту, когда Кощей воспринял Олега как наиболее опасного противника, он махнул цепью как хлыстом. Гремящие звенья обвились вокруг ноги древнего. Рывок на себя, и демон теряет равновесие. Тогда Олег выпустил цепь и с рёвом прыгнул, занеся топор.

Глава 22

— Остров

Благодаря способностям русалки, пара сразу выбралась из колдовского сумрака Залесного, почти не встречая сопротивления со стороны чудищ. И Весняна с Евдокией восхитительно быстро пробирались через лес. Русалочье чуть вкупе с магией позволяло идти к речному острову кратчайшим путём, хотя на преодоление того же расстояния через заросли даже у местного охотника ушло бы втрое больше времени, чего уж говорить о неподготовленном человеке. Кустарники и деревья будто осмысленно отводили свои ветви, дабы не препятствовать паре; не цеплялся за ноги валежник, а в обход буреломов находились удобные звериные тропы.

Но вот с чем колдовство Весняны не могло помочь, так это с монстрами, которых попадалось всё больше по мере приближения к острову. Под покровом зарослей мелькали тени чудовищ, лес оглашался воем, хрюканьем, ворчанием, шипением и стрекотанием. Помня, что соратники прямо сейчас, скорее всего, ведут неравный бой, пара дорожила каждой секундой и лишний раз не останавливалась. Только если какая-то страхолюдина преграждала путь, в ход шли тонкие, но нечеловечески сильные руки Весняны, а довершало дело кувалда Евдокии. Среди прочих им встретился оборотень, который завёл было пафосную речь о мести за какую-то волчью царицу. Женщины без церемоний прервали его слово и расправились с волколаком до того, как он успел довести обращение до конца.

Наконец, пара вышла к лесистому берегу Волги.

— Вот и наш островок, — пропела Весняна.

— С виду остров как остров, вроде ничего особливого, — проворчала Евдокия, всматриваясь в пожелтевшие кипы деревьев на участке суше, что растянулся среди воды на сотню метров в длину и ширину. — Миленький даже. Я бы избу тут построила и рыбу удила.

— Так и сделаем, ежели иглу не найдём, — подмигнула Весняна. — Ибо в сем случае дальнейшая борьба бесполезна.

— Ладно, как на ту сторону перебираться? Ты-то русалка, тебе ничего не стоит по воде проплыть.

— Как-как… За меня хватайся. И не боись, я крепче, чем кажусь — выдержу тебя.

— Эх, водица холодная в осеннюю пору. Ну, что поделать. Поплыли, а то пока сидим сиднем да видами любуемся, нападёт кто и слопает нас…

Евдокия опасалась, что во время заплыва на них накинется подводная или какая крылатая нечисть. Ведь в таком случае русалке придётся отпустить груз, чтобы защититься, тогда как её соратница при любом раскладе будет крайне уязвимой. И вряд ли долго продержится в холодной воде при полном снаряжении, которое потянет на дно. Однако паре повезло благополучно достичь островного берега.

— Ох, ах, — Евдокия сбросила заполненные водой сапоги. —