Изабелла, немного запыхавшись от небольшого забега на каблуках, возмущённо поинтересовалась:

— И что же такого может быть за этими кустами, позвольте спросить? Армия гоблинов?

Но я уже и сама знала ответ.

Татуировка на запястье разрывалась тревожным зудом, словно происходило что-то неправильное, отчего боги пытались предостеречь.

Стянув с пальцев порядком надоевшие перчатки, бросила их на траву и шагнула вперёд — в тень вечнозелёных кустарников. Демиан порывался было последовать за мной, но Нуала, которая тревожно вслушивалась в темноту, удержала инкуба.

— Помните, там было что-то про армию… — Не желая оставлять меня одну, напомнил мужчина, ероша от волнения чёрные волосы.

Дроу просто качнула головой. На её лице не отразилось ни сожаление, ни горечь, ни ещё какая-либо эмоция, впрочем, как и на моём.

Тихо, будто лесная лань, я застыла перед открывшейся аркой, ведущую в поросшую мхом беседку, и усмехнулась. Похоже, вся жизнь — это одна плохая шутка. Иначе как это можно объяснить?

Сбросив надоевшую иллюзию, в темноте беседки стоял мужчина, он не замечал меня — был слишком занят страстно вздыхающей дамочкой в полурасстёгнутом корсете. Впрочем, снимать его полностью, по всей видимости, никто и не собирался. Достаточно было обнажённой груди, белевшей в предательском лунном свете. Девушка меня не замечала, она была слишком увлечена происходящим. Я могла видеть её запрокинутую шею, подставленную для поцелуев и розовые, припухшие от покусываний губы. Глаза закрыты, точёные черты лица выражают искреннее наслаждение. По крайней мере, ровно до тех пор, пока на обнажённое плечо красавицы не приземляется бесцеремонное насекомое. Секунду девушка пытается понять, что происходит, распахнув бездонно-синие глаза, а после, заметив, меня, вскрикивает и прикрывает обнажённую грудь.

Мужчина, жадно поглощавший её, реагирует мгновенно: резко обернувшись, он слегка покачивается, будто пьяный, но всё же находит в себе силы сфокусироваться на мне. Изумрудные глаза блестят в темноте, как кинжалы. Интересно, они в силах пронзить меня насквозь, а ещё лучше срезать эту татуировку с моей руки?

— Хаос, — следом ещё пара крепких фраз на каркающем наречии демонов. — Это не то, что ты думаешь, Ведина.

Чудо древнеэльфийской магии довольно растворяется в воздухе — оно выполнило свою миссию: нашло самого близкого для меня человека. И пусть наши души не были объединены добровольно, но божественные пути связали их едва ли не крепче.

— Я ничего не думаю, Райан.

— Что тут происходит? — Пискнула растрёпанная девица, в попыхах пытаясь привести наряд в порядок.

Моё зеленоглазое наказание не обращает на это ровно никакого внимания.

— От тебя разит этим демоном, — надтреснутым голосом сообщает мужчина, который гневно раздувает ноздри, с отвращением вдыхая запах, сохранившийся на моём теле.

— Ты слишком пьян, — подвожу итог и медленно отступаю — на сегодня я увидела достаточно.

— Ведина, — в голосе появляется затаённая угроза, — не смей уходить. Слышишь?

— Вынудишь меня остаться силой? — Ироничный смешок сам срывается с губ.

Райан с нежным исступлением касается моего лица и тихо выдыхает:

— Да.

— Это вряд ли, — Мейрион как всегда непоколебимо спокоен. — Пожалуй, Ведина, хочет уйти.

— А ты всегда знаешь лучше, чего она хочет? — Почти рычит Райан.

За его плечами начинает клубиться тьма — заклятия подчинения так похожи на некоторые смертельные чары, и отличать их пока я не умела.

Не свожу глаз с рук декана: если он всё-таки сглупит и применит атакующее заклятие, то нужно будет вовремя его ликвидировать или создать защиту.

— Райан, прекрати, — пытаюсь достучаться до здравого рассудка мужчины, подёрнутого изрядной порцией хмеля. — Сейчас не лучшее время выяснять отношения. Мы просто уйдём, хорошо?

— Чёрта с два ты уйдёшь с этим наёмным убийцей.

Грудь мужчины тяжело вздымается, он злится и явно хочет позволить выйти своему гневу, излить его на причину своих несчастий, которой он, похоже, окрестил северянина.

— Так, ребятки, давайте выдохнем. — Мягкий голос Демиана становится медовым из-за действия флёра.

Я ощущаю, как чары окутывают меня, расслабляя и утягивая в омут спокойствия. Нуала тревожно отступает на несколько шагов, стремясь выйти из поля действия чар инкуба. Изи восторженно взирает на самого прекрасного мужчину на свете, так же ведёт себя и блондинка, которая уже успела позабыть о неподобающем внешнем виде и поспешила на зов флёра.

Райан заходится беззвучным смехом:

— Ты опоздал, парень. Я уже давно околдован, и эти чары спеленали меня с ног до головы, сделав бессильным и послушным каждому её слову. — Изумрудные глаза выжигают мне душу. — Хорошо, Ведина. Если ты просишь, то я не трону твоего северянина, но ты должна знать, кого подпускаешь к себе — он опасный человек.

— Как и ты, — выдыхаю облачко пара и, не желая больше смотреть на то, как жестоко посмеялась надо мной эльфийская магия, ухожу.

— Ведина, — нагоняет Демиан — его глаза всё ещё излучают магнетический блеск, — мы с Изабеллой и Мейрионом вернём книгу на место.

— Спасибо, — благодарно касаюсь плеча друга. — Я хочу вернуться в комнату.

— В таком случае я тебя провожу, — Нуала подхватывает меня под руку и увлекает за собой.

Какое-то время мы шли, не нарушая молчания. Было в нём что-то тревожное, что, к сожалению, не смогли развеять надежды сегодняшнего вечера.

— А ты заметила… — Тёмная эльфийка чуть хмурит брови.

— Что именно? — Вопросительно смотрю на дроу.

— С кем он был.

Пожимаю плечами.

— Разве это важно? Мы не муж и жена — он имел полное право делать то, что ему вздумается.

— Важно, — подтверждает Нуала. — Особенно, если она похожа на тебя как две капли воды.

Мысленно пытаюсь вспомнить застигнутую врасплох девушку в мельчайших деталях: белоснежные волосы, растрёпанные мужской рукой, синие глаза, похожие на глубокие озёра.

— Это может быть простым совпадением. — Говорю скорее, чтобы успокоить себя.

— Или наваждением. — Глухо отзывается Нуала.

И в глубине души я с нею согласна.

Глава 24

О суровых божествах и туманных предсказаниях

Пасмурное утро недружелюбно заглянуло в комнату, не подарив ни одного лучика тепла, и скрылось за низкими косматыми облаками, дышавшими дождём.

Я тихонечко встала на носочки и бесшумно подошла к окну, закрывая оконную раму. Наверное, Изабелла, которая вернулась много позже моего, забыла притворить створки. Сырость осенних ночей заползала под рубаху и растекалась по телу липкой зябкой волной. Поежилась и отбросила разметавшиеся по плечам волосы назад. Да уж, в такую погоду и кошка гулять не пойдёт, а нам нужно отправляться на дежурство. Брр… Если бы у меня был хвост, то я бы недовольно постучала им по полу.

Академия чародейства безмолвствовала: после ослепительной и шумной ночи