ЦЕСАРСКИМ для рассмотрения альбомных дел был привлечен ряд врагов народа (ЛЕПЛЕВСКИЙ, НИКОЛАЕВ, РАДЗИВИЛОВСКИЙ и др.), которые тоже, безусловно, провели большую вражескую работу. Все альбомные дела рассматривались без следственных дел, а только на основании справки.

Проведение вражеской работы при рассмотрении альбомных дел облегчалось еще и тем, что контроля за этой работой совершенно не было, так как бывшее руководство Наркомата – ЕЖОВ и ФРИНОВСКИЙ, а также Прокурор Союза ССР ВЫШИНСКИЙ и его заместитель РОГИНСКИЙ подписывали протоколы на три – четыре тысячи осужденных в несколько минут, не смотря даже справки.

Учет осужденных по альбомным делам ЦЕСАРСКИМ был поставлен вредительски, а именно: осужденные на общий справочный учет не попадали, а специальный учет был построен по окраскам, что не давало возможности на большое количество осужденных давать справки, чем наносился большой вред оперативной работе.

Необходимо отметить, что даже после подписи протокола ЦЕСАРСКИЙ часто вносил изменения в меры наказания. ЦЕСАРСКИЙ провел мероприятие, установив порядок, что дела контрреволюционных организаций, передаваемые на рассмотрение Военной Коллегии, должны передаваться на каждого обвиняемого отдельно, т. е. как дела на одиночек, что, при отчетах о работе органов НКВД искажало действительное положение вещей в борьбе с врагами народа. А также цифры показывали, что в СССР, якобы, нет контрреволюционных организаций, а есть одиночники – контрреволюционеры.

Мне также кажется, что ЦЕСАРСКИЙ превышал свои полномочия, когда председательствовал на комиссиях Военной Коллегии, а также, когда выносил решения по делам бывших сотрудников НКВД, дела которых рассматривались в особом порядке. Для оформления дел, рассматриваемых Военной Коллегией и в альбомном порядке, ЦЕСАРСКИЙ при себе организовал специальную группу во главе с КРЕМНЕВЫМ-СУНДУКОВЫМ. ЦЕСАРСКИЙ всецело доверял КРЕМНЕВУ и подписывал все, что давал КРЕМНЕВ, без какой-либо проверки. КРЕМНЕВ же, в свою очередь, выполнял беспрекословно все задания ЦЕСАРСКОГО. По предложениям КРЕМНЕВА ЦЕСАРСКИЙ очень часто менял вынесенные решения. ЦЕСАРСКИЙ знал, что бывшая жена КРЕМНЕВА – харбинка и осуждена НКВД за шпионаж. Я считаю, что КРЕМНЕВ был использован ЦЕСАРСКИМ в своей вражеской работе.

ЦЕСАРСКИЙ работой отдела почти не интересовался и все искал себе работу, на которой он был бы на виду у всех.

О КРЕМНЕВЕ-СУНДУКОВЕ.

КРЕМНЕВ был женат на харбинке, которая, кажется, в 1937 году осуждена за шпионаж и, по-моему, осуждена слабо. КРЕМНЕВ по натуре – очень неуживчивый и черствый человек, с сотрудниками общался по-хамски, заставляя делать никчемную, надуманную работу и держал их по ночам. Большинство сотрудников со слезами на глазах просили забрать их от КРЕМНЕВА. ЦЕСАРСКИЙ это знал и всегда брал КРЕМНЕВА под свою защиту, благодаря чему КРЕМНЕВУ сходили [с рук] все его хамские выходки. Наблюдая то доверие, которое ЦЕСАРСКИЙ оказывал КРЕМНЕВУ (он даже добился награждения его орденом «Знак Почета»), а также ту беспрекословность КРЕМНЕВА в выполнении заданий ЦЕСАРСКОГО, я предполагаю, что КРЕМНЕВ был использован ЦЕСАРСКИМ во вражеской работе, которую проводил ЦЕСАРСКИЙ.

КРЕМНЕВ, являясь одновременно начальником 5 Отделения (статистическое), работой отделения почти не руководил и не интересовался. Выпускаемые отделением сводки о работе органов НКВД не отражают правильно и точно проделанную работу за тот или иной срок, так как отделение совсем не знает, на основе каких материалов места составляют сводки и за какой период представлены сведения. Это объясняется тем, что в течение последних двух лет на места никто не выезжал и не проверял правильность представленных сведений, к тому же надо отметить, что существующие формы отчетности устарели и не освещают необходимых вопросов на сегодняшний день.

Вообще работа в отделении идет самотеком и никакой творческой организационной работы в отделении, как и во всем отделе, не велось.

АРЕСТОВАННЫЙ ЗУБКИН

(Далее рукописная вставка:

Допросил:

Пом. начальника следственной части

лейтенант государственной безопасности НИКИТИН

ЦФ ФСБ РФ. АСД № Р-3054. Т.1. Л.94-107.

Копия. Машинопись; то же: Л.108–117.

Рукопись. Подлинник.

№ 9

Из протокола допроса С. Я. ЗУБКИНА

27 декабря 1938 г.

[…] Вопрос: Известны ли вам факты вражеской работы бывшего начальника 1-го Спецотдела ШАПИРО?

Ответ: Мне ШАПИРО никаких заданий преступного порядка не давал.

Вопрос: Вы говорите неправду. Вы должны знать о вражеской работе ШАПИРО, рассказывайте о вражеской работе ШАПИРО?

Ответ: ШАПИРО И. И. до ареста в отделе работал около месяца и более двух недель занимался исключительно ликвидацией дел по секретариату, а когда он работал в секретариате, то в отделе совсем не бывал и работой отдела интересовался очень мало и поверхностно. Я твердо уверен, что ШАПИРО при рассмотрении так называемых альбомных дел провел большую вражескую работу, так как эти дела он рассматривал единолично. Между других дел, не прочитывая даже той коротенькой [сопроводительной] справки, не говоря уже о том, что он не ознакомился ни с одним следственным делом. В этой работе ему помогал КРЕМНЕВ. ШАПИРО дал задание ШЕСТАКОВСКОЙ заявления с жалобами на местные органы от осужденных, адресованные Наркому, не рассматривать, а класть в архив. К моменту моего ареста таких заявлений скопилось около 800 штук, считаю это задание ШАПИРО вражеским актом.

О другой преступной деятельности ШАПИРО мне не известно.

ЗУБКИН

ДОПРОСИЛ:

Пом. начальника следственной части ГУГБ НКВД

лейтенант государственной безопасности

НИКИТИН

ЦФ ФСБ РФ. АСД № Р-3054. Т.1. Л.135, 136, 165.

Подлинник. Машинопись.

№ 10

Заявление арестованного КРЕМНЕВА-СУНДАКОВА С. И.

25 января 1939 г.

О подготовке справки о числе арестованных и осужденных с 1 октября 1936 г. по 1 июля 1938 г. (То же: в деле ШАПИРО – документ № 19).

ЦФ ФСБ РФ. АСД № Р-3054. Т.1. Л.178–180.

Заверенная копия. Машинопись.

№ 11

Из протокола очной ставки между арестованными

ЗУБКИНЫМ Сергеем Яковлевичем

и КРЕМНЕВЫМ-СУНДАКОВЫМ Самуилом Израилевичем

16 февраля 1939 г.

[…] Вопрос ЗУБКИНУ: Расскажите конкретно известные вам факты вражеской работы КРЕМНЕВА-СУНДАКОВА?

Ответ: Мне известно о большой вражеской работе, проведенной ЦЕСАРСКИМ при рассмотрении им так называемых альбомных дел. КРЕМНЕВ не мог не видеть и не знать этой вражеской работы ЦЕСАРСКОГО. Когда на глазах у КРЕМНЕВА, даже после подписи протоколов Наркомом и Прокурором, ЦЕСАРСКИЙ самолично изменял меры наказания. Тем более, ЦЕСАРСКИЙ полностью доверял КРЕМНЕВУ и все, что ему КРЕМНЕВ давал на подпись, в том числе и протоколы о расстреле, подписывал без проверки.

Мне известны очень много случаев, когда КРЕМНЕВ сам записывал решения в протокол и ЦЕСАРСКИЙ ему подписывал.

Вопрос КРЕМНЕВУ: Подтверждаете в этой части показания ЗУБКИНА?

Ответ: Да, я замечал, что ЦЕСАРСКИЙ выносил неправильные решения. Часто намечал к расстрелу малолетних и стариков. Иногда совсем за маловажные преступления намечал к расстрелу. Были случаи, намечал к расстрелу иностранных подданных […]

Вопрос КРЕМНЕВУ: В своем заявлении от 25 января 1939 г. вы