комнатой. От увиденного ее тошнило, она совсем отчаялась, но, подавляя рвотные позывы, упрямо исследовала подвал. За ней, сжав кулаки и готовый к любым сюрпризам, следовал телохранитель. Сейчас она была безумно рада тому, что Бирк настоял на ее охране.

Осталась последняя комната. Помимо застоялого смрада, пропитавшего весь подвал, здесь чувствовался запах разложения. В комнате были десятки матрасов, но только три не пустовали. Кира подошла к первому же обездвиженному телу. Отдернув грязный плед, она увидела страшное зрелище: полуразложившееся мужское скрюченное тело. Рой потревоженных мух взметнулся вверх и разлетелся во все стороны.

– Черт! – взревела Кира и отскочила в сторону, чтобы не задеть телохранителя.

Ее вырвало, а затем скрутило от боли. Казалось, что наружу вышел не только завтрак, но и часть желудка. Рядом с ней послышался женский стон. Она никогда бы ее не узнала, если б не услышала собственное имя. Наклонившись над неподвижным телом, она посветила фонариком и воскликнула:

– Нина! Это ты?

Пустые, ничего не выражающие глаза подруги смотрели сквозь туман забвения. Слипшиеся волосы местами прикрывали серое потное лицо. На обнаженном теле, покрытом потрепанным шерстяным одеялом, множественные ссадины. Ногти забиты слоем грязи.

– Кира, – еле слышно пролепетала Нина и протянула руку.

В области локтевого сгиба Кира увидела следы от инъекций. Мгновенно оценив обстановку, она стащила с телохранителя пиджак, приподняла Нину и накинула ей на плечи.

– Ты сможешь встать?

Голова Нины завалилась набок, она снова была в отключке.

– Сухоруков! – закричала Митяева и, когда тот отозвался, приказала: – Беги наружу, вызывай «скорую»! Быстро!

†††

Солнце, прижимаясь к горизонту, окрасило небо в розовато-красные оттенки. В восемь часов вечера столбик термометра показывал плюс двадцать пять градусов. От нагретого за день асфальта исходил удушливый жар.

Смирнов вышел из здания судмедэкспертизы, поставил пакет с одеждой, снятой с жертв, на крышу автомобиля и сел рядом с Лимоновым на деревянную скамью. Все еще бледный полковник держал в дрожащей руке зажженную сигарету. Взгляд блуждал по жилым высотным домам, выстроившимся в ряд, как домино.

– Ты еще и куришь, – недовольно пробурчал Смирнов и, выхватив из руки полковника сигарету, выбросил в недавно политую цветочную клумбу. Сигарета зашипела, выдавила прощальный дымок и потухла.

– Если мне понадобится нянька, теперь я знаю, куда звонить, – злобно выпалил полковник и метнул гневный взгляд в сторону судмедэксперта.

– Не ерничай, полковник, – в том же тоне напористо выдал Смирнов. – Не один ты через ад проходишь. У меня на столе ежедневно по десять трупов: дети, молодые матери, подростки. Я, как никто другой, посвящен в несправедливость судьбы. Но это не дает мне никакого права раскисать и тем более сокращать отведенный для жизни срок.

– Мой отец курил до самой смерти, а помер, между прочим, на восемьдесят седьмом году жизни.

– Да? А у него тоже был сердечный приступ в пятьдесят пять лет или сколько там тебе?

Чтобы закрыть неприятную тему, полковник спросил:

– Так что там со вскрытием?

Смирнов понял, что для Лимонова рабочие вопросы служат броней, и усмехнулся.

– Не видать мне Москвы и работы в отделе бихевиоризма.

– Кто меня сдал? – Лимонов насупился.

– Да расслабься, полковник, увидел в твоих бумагах список судмедэкспертов. Когда знакомились, ты сказал, что недавно возглавил новый отдел профайлинга. Сложив два и два, я понял, что ты приехал лично оценить мою работу. Я прав?

Лимонов фыркнул и вынул из кармана брюк пачку сигарет.

– Так мы будем друг другу выкать или тыкать? – лицо полковника немного смягчилось.

– М-м-м… – Смирнов хитровато прищурился, – думаю, будем тыкать, когда говорим о твоем сердце, и выкать, если обсуждаем рабочие вопросы.

– Лады, – буркнул Лимонов и протянул руку, словно встретил судмедэксперта только что.

Смирнов пожал руку полковника и уже деловым тоном начал докладывать:

– Отчет я распечатал, а на словах скажу, что…

– Только без заумств, мне своих умников хватает, – проворчал полковник.

– …смерть наступила между тремя и четырьмя часами утра. После извлечения органов трупы тщательно вымыли. Сына убили первым. Какое-то время он лежал на спине. Причина смерти Дзасоховой – прокол в сердце, ее сына – два удара по затылку предметом, похожим на молоток с круглым бойком.

Полковник прикинул: рабочие нашли трупы в восемь утра, а убил своих жертв убийца в четыре. Убрался он оттуда не позже шести, когда рабочие просыпаются. Значит, уложился в два часа – быстро действует.

– На лицах жертв есть следы косметики. У матери за щеками ватные тампоны. Да! Самое главное! – судмедэксперт заметно оживился. – Вдоль грудных позвонков сына помещена крыса.

– Крыса? – удивился полковник и вспомнил, что Бирк, осматривая место преступления, говорил о куске шерсти. – Ах да…

– Из интерната мы получили медицинскую карту Дзасохова. В ней указан диагноз – микроцефалия. Достаточно редкое заболевание. Дефект возникает у детей в грудничковом возрасте – это недоразвитие черепа, сопровождаемое умственной отсталостью. Происходит из-за раннего смыкания черепных швов и закрытия родничка. Я покопался в справочниках, и у меня возникла гипотеза. Одной из причин возникновения микроцефалии является токсоплазмоз – это паразитарное заболевание человека и животных, вызываемое токсоплазмами. Источник инвазии – различные виды домашних и диких млекопитающих, в том числе крысы. Возможно, мать рассказала убийце про заболевание сына и упомянула способ заражения во время ее беременности, и ему пришла мысль вынуть мозг и поместить внутрь трупа крысу.

– Час от часу не легче. Как насчет его работы в морге? Мы думаем, что он работает в таком заведении, как ваше.

– Убийца явно незнаком с анатомией человека и работой патологоанатома. Складывается такое ощущение, что просто подражает. Но он точно не имеет медицинского образования. Действовал неумело, использовал подручный инструмент. Органы все повреждены, многочисленные следы насечек, порезы и зазубрины на костях. Работал хуже мясника. Так что нет, я вашу теорию категорически отвергаю. Если он и работник органов судмедэкспертизы, то самого низкого ранга – санитар или уборщик.

– Как говорится, слышит звон, да не знает, где он, – резюмировал полковник.

– Именно. – Смирнов встал и показал на пакет. – Я собрал вещи Дзасоховых. Только учтите, брюки, носки и туфли сына пропитаны мочой.

Полковник смачно выругался и поплелся к машине. Положил в багажник пакет с уликами и сухо попрощался. Глядя, как Лимонов размещается на водительском сиденье, Смирнов в недоумении спросил:

– Вы что, собираетесь сесть за руль?

– Я уже сижу.

– Нет, так дело не пойдет.

Смирнов резко выдернул ключи из замка зажигания и спрятал в карман халата.

– Детский сад! – взревел полковник. – Сейчас же верните ключи, и я сделаю вид, что этого не было.

– Выходите из машины, и я сделаю вид, что вы туда не садились, –