Наступило утро, а непогода все так же терзала окрестности Вартланда. Буря утихла, но дождь все лил, окутывая все вокруг серебристой пеленой. Госпожа Розмари пришла в себя, но была настолько слаба, что даже не могла говорить.

- Я должна отправиться к герцогу, - сказала я своим женщинам, и Риви резко поднялась.

- Я пойду с тобой.

- Нет, я поеду в замок под видом Риа. Стану просить о матушке, - ответила я и посмотрела на Кетти. – Мне нужна телега и Земляника.

- Я все сделаю, - повариха накинула плащ и вышла из кухни, оставив нас втроем.

- Летиция, неси диадему, я отдам ее герцогу, - это решение пришло еще ночью, и я чувствовала, что поступаю правильно.

- Но что ты скажешь ему? – воскликнула девушка, глядя на меня большими глазами. – Как ты объяснишь, что она у тебя?

- Я скажу, что мы нашли ее в кем-то оставленной сумке, - мне это казалось вполне логичным. – Вор мог узнать, что я служу в замке, и подкинул диадему, боясь наказания. Этот поступок еще больше расположит ко мне герцога, и тогда он точно поможет нашей Розмари.

- Все правильно, отдай ее, - поддержала меня Риви и посмотрела на Мотылька. – Тебе самой будет спокойнее.

Летиция ушла к себе, а сестра крепко обняла меня.

- Может, стоит признаться мужу?

- Может, и стоит, - тяжело вздохнула я, представляя, как закрутятся события после этого признания. – Но только не сегодня. Давай поможем Розмари, а потом пойдем сдаваться.

- Пойдем сдаваться… - повторила Риви и тихо рассмеялась. – Ты как скажешь, что-то…

Вернулась Летиция и протянула мне небольшой сверток.

- Вот она. «Лунная радуга».

- Можно посмотреть? – сестра с любопытством разглядывала грубую ткань, под которой угадывались очертания диадемы.

- Почему нет? Все-таки, теперь она принадлежит мне, – я развернула ее и не удержалась от восхищенного возгласа: - Да она великолепна!

- Говорят, в «Лунной радуге» тысяча четыреста бриллиантов и сто семьдесят пять жемчужин… - прошептала Риви, спрятав руки за спину, словно боясь прикоснуться к диадеме. – Посмотрите, на ней розы, чертополох и трилистник. Это символ Орландии.

Диадема действительно была настоящим шедевром ювелирного искусства, и у меня от желания надеть ее зачесались руки. Чтобы не поддаваться соблазну, я завернула ее в ткань и засунула в холщовую сумку, в которой уже лежали мешочек с деньгами и кусок хлеба с сыром.

В кухню вошла Кетти и, сняв мокрый плащ, сказала:

- Все готово, моя голубка. Ты не станешь бояться?

- Еще чего! – хмыкнула я, хотя некий страх все же присутствовал. У меня не было опыта управления телегами. – И вы не бойтесь за меня. Я постараюсь вернуться как можно быстрее. Присматривайте за госпожой Розмари и за таверной. Посетители не должны оставаться голодными.

- Не переживай, Рианнон, - сестра сжала мои руки. – Ты можешь на нас положиться.

Не затягивая прощание, я повесила сумку через плечо и, надев плащ, вышла в дождь.

Земляника приняла меня сразу и послушно пошла к выходу из конюшни. Я вывела ее за ворота и, устроившись в телеге, дернула поводья.

- Поехали, девочка. Нам предстоит долгий путь.

Лошадка потрусила по грязи, и телега со скрипом поехала вперед.

Холодный дождь как будто смыл яркий изумруд весеннего разнотравья, оставив лишь потемневшие краски и серое, низкое небо. Деревья печально покачивали мне вслед мокрыми, тяжелыми ветвями и где-то далеко заурчал гром, предвещая новую порцию осадков.

Дорога была пустынной и до самого Вартланда мне никто не встретился. Погода явно не располагала к прогулкам, и когда я подъехала к городу, стражник удивленно уставился на меня в небольшое окошко.

- Тебе, что ли больше делать нечего, как разгуливать в непогоду?

- У меня срочное дело, - буркнула я, и он загремел засовом, открывая ворота.

- На рынок едешь? – стражник расхохотался, поглядывая на пристоли. – Только вряд ли там кто-то торгует!

Я промолчала и, получив метку, въехала в город. Дом, где мы в прошлый раз оставляли телегу, я прекрасно помнила и, остановив Землянику, спрыгнула на каменную мостовую. Схватившись за холодное и мокрое дверное кольцо, я принялась стучать что есть мочи, пока за воротами не раздался раздраженный голос:

- Кого принесло?!

- Это дочь, госпожи Розмари! – крикнула я и через секунду увидела уже знакомое лицо хозяина, помятое ото сна. – Позвольте оставить у вас телегу и лошадь.

- Заводи, - проворчал он, открывая ворота. – Делать, что ли, нечего, таскаться по дождю? Я возьму двойную плату!

Расплатившись с ним, я вежливо поблагодарила и вышла на улицу, прикидывая, куда идти дальше. Мы проезжали рыночную площадь, а значит, сворачивать с этой узкой улочки не стоило, что я и сделала.

В центре было безлюдно, прилавки пустовали, лишь из местного кабака неслись приглушенные голоса и пьяный смех. Я уже подошла к светлым стенам храма, когда меня окликнул грубый голос:

- Стой, женщина!

Господи, неужели меня? Я медленно повернулась и увидела двух солдат, направляющихся ко мне. В этот момент у меня противно задрожали ноги, а в горле пересохло. Вот откуда вы взялись на мою голову?!

Они подошли ближе и солдат с пышными усами, приказал, разглядывая меня:

- Покажи метку.

Я выставила руку, и мой плащ немного распахнулся, отчего стало видно сумку.

- Что у тебя в сумке? – он ткнул в меня коротким мечом. – Открой ее.

- В ней мои личные вещи, - сказала я, и, приоткрыв сумку, показала мешочек с деньгами и хлеб с сыром. – Это все.

- Я вижу еще сверток, - второй солдат внимательно уставился в мои глаза. – Что это?

- Я же говорю – личные вещи, - стараясь говорить спокойно, ответила я, понимая, что мне конец.

- Да что ты с ней беседуешь? – зло проворчал усатый и выхватил диадему. – Она явно что-то прячет, так же, как и лицо за пристоли!

Солдат откинул ткань и его глаза полезли на лоб. Он на секунду потерял дар речи, а потом закричал:

- Видо, хватай ее! Это воровка!

Его напарник вцепился в меня мертвой хваткой, и я не успела опомниться, как уже стояла со связанными руками.