Протолкавшись между волов, стал обходить здание. Аукцион был выстроен из бледного желтого камня и покрыт зеленой крышей, где у него перед, а где зад — разобраться было невозможно, невзирая на все еще ранний час здесь всюду было людно и шумно. Зашел в другую распахнутую дверь: тут было множество окошек, в каждое из которых торчал хвост из ожидающих, я пристроился к самому куцему, но догадался расспросить стоящих спереди — оказалось, что здесь тоже только выставляют на продажу товары, а вход в залы торгов — с самой площади заходить надо, еще один поворот налево.

Зал торгов был красив и параден — панели красного дерева и из этого же дерева — трибуны аукционистов в черных фраках с длинными, до колен, фалдами. Аукционисты периодически выкрикивали всякое.

«Уникальный комплект алхимического оборудования выставлен на быстрые торги!».

«Только что прибывшая партия желтой пыли!»

«Кристалл памяти на тысячу двести единиц, до окончания торгов десять минут!»

Вокруг аукционистов толпились люди — большей частью игроки — все держали в руках и под мышками темные доски, типа грифельных, на которых в старых книжках школьники писали.

Проходивший мимо работник аукциона со стопкой таких же досок сунул мне одну. С нее свисала на веревке палочка.

Разобрался я с этой доской минут через десять. Ну, а что — удобно. Практически планшет, только писать на ней надо этой самой палочкой (каллиграфия, к счастью, тут не потребовалась). Пишешь, что надо — на доске высвечиваются списки предлагаемых позиций. Одни только названия, описания и цены, рассмотреть ничего нельзя.

Посмотрел на всякий случай сколько здесь стоят лютики и прочие ромашки. Оказывается, торговцы в Разборихе — просто сволочи и куркули! Здесь десяток ромашек продавался за 6–7 серебра! Выбрал сортировку растений «начиная от самых дорогих», с отвисшей челюстью полюбовался на кучки каких-то энцихлет едких (290 золотых пять штук) и пупырника плювачего (200 золота — 1 штука). Может, я и не заброшу травничество, да… Тем более килограмм разделанной рыбы тут продавался всего за 4 серебра — а ведь еще нужно, чтобы купили. И проценты же еще какие-то…

Набрал «дешевые ботинки», первым лотом там стояло «Простые ботинки путешественника +1 к скорости, прочность 40 из 40. (Выставлено лотов — 223). ценой всего в десять серебра. Остальное все было дороже. Выбрал купить, подтвердил покупку и сразу пришло оповещение о почте.

Также купил «Порты плотного холста усиленные, броня+2» и «Рубаха плотного холста усиленная, броня +2». Эти вообще по девять серебра, живем!

Почта располагалась прямо напротив аукциона — тут голубь был нарисован на стене здания, выкрашенного в зеленую полоску, а внутри работали обычные люди-неписи — выдавали посылки и записывали под диктовку письма. Получив три свертка в желтоватой бумаге, перевязанные бечевкой, подошел к стенду, на котором предлагалось покупать товары почты. Несколько видов бумаги — обычной сероватой, кремовой, белой. Красивые и не очень красивые наборы для письма — особенно был хорош один: малахитовый, с лежащей между хрустальными пузатыми чернильницами бронзовой фигуркой собаки, держащей в лапах подставку для перьевых ручек, тоже малахитовых, с золотыми перьями. Цена в три тысячи золотых, правда, не радовала абсолютно. На табличке под прибором значилось «Навык каллиграфии +5». Продавались тут и персональные почтовые ящики. Самый простой жестяной стоил двести золота, но тут еще имелись серебряные и золотые.

Пока пялился на почтовые товары, у одного из окошечек разгорелся скандал.

— Это обычная рубашка ценой в тридцать серебра. Какие двести золотых пошлины?

— При пересылке товаров на Антию почтой, оные товары облагаются пошлиной. Отпорите от вашей рубашки изумрудные пуговицы, и пошлина составит четыре золотых и девяносто четыре серебряных монеты.

— Я тебе эти пуговицы сейчас знаешь куда запихну?!

— Любая попытка воздействия на служащего почты приведет к немедленному аресту.

— Да… — сказал стоящий рядом со мной игрок в серой мантии. — Много хитрых таких тут ходит.

— Но пошлины, и правда, огромные, — ответил я. — Что за пошлина, если она почти в двадцать раз дороже товара?

— Так на другой материк же. Впрочем, тут вообще почтой ничего посылать не надо, даже из города в город — одно разорение. А вот в пределах одного и того же города — пожалуйста, вполне умеренные расценки. Хочешь послать бутылочку мантисского вина начальнику здешнего порта на именины — за пять грошей доставят.

— А когда у него именины?

— Да когда угодно! Он же начальник порта!

Переодеваться пошел в номер. Ботинки оказались удобными и мягкими, сделаны они были из коричневой кожи в крапинку, правда, подошва была такой тонкой, что путешествовать в них явно придется недолго. Серая плотная рубаха надевалась через голову и имела два кармана на груди, пришитых немножечко криво. А при виде штанов я слегка озверел — они были ярко-розового цвета. Хотел надеть старые, но, повертев их в руках и увидев вблизи, во что они превратились за время странствий, решил, что розовый цвет — еще не самое худшее.

Портье при виде нарядного меня хмыкнул. Точно, зубы у него — щека под подвязкой ощутимо раздалась.

— Ужасно, да?

— Видимо, по рецепту краситель нужен был, а под рукой оказался только корень марены. Зря, конечно, дорогой краситель — и на такую дрянь перевели.

— Скажете, а что у вас тут принято делать со старыми вещами? Ну, которые запачкались, например?

— У нас ТУТ, — сказал непись, — грязную одежду принято стирать при помощи воды. Прачка приходит по утрам, в семь, кричит под окнами. Впрочем, можешь сам экономненько устроить постирушку в банях.

— У вас зубы болят?

— Отвяжись.

— А почему вы к дантисту…к целителю не обратитесь?

— А почему ты не купишь поместье Радомеж? Болят — и пусть болят. Зато бесплатно.

Я отправился осматривать город дальше — опять через аукционную площадь, и первым, кого я увидел — был Дай Дубу. Он давал какие-то указания вознице, правящему повозкой из четырех волов — на длиннющей телеге лежала куча кирпичей и свернутые в трубы листы меди.

— А что вы не спите?

— О, привет! Прибарахлился, смотрю? Поспишь тут- только лег, трезвонят, дешевые кирпичи на ауке, нужно брать. Эпоха большого строительства, чтоб ее…

— А вы казначей клана?

— Типа того.

— Скажите, а вы же друид-целитель, вы зубы можете вылечить?

— У тебя болят что ли?

— Нет. У портье в ночлежке.

— А… Зубы — не так-то просто, это травма. Травма несколько часов или дней, а то и недель будет висеть, так легко ее не снимешь.