Он был прав. Странные существа созданы друг для друга, и прямо сейчас она знала, что в этом мире ничто не могло бы изменить ее мнение.

Финальная ария звенела на весь зал, пока последняя капля звука не сорвалась с губ оперной певицы. В толпе повисла глухая тишина, и Мэв поклялась, что ее сердце билось слишком громко. Затем волной вся толпа встала и зааплодировала.

Мэв погрузилась в прилив счастья, который исходил от каждого человека в зале. Все остались довольны выступлением. Да и вышедшие на сцену оперные певцы явно были впечатлены собой. Все поклонились, прижав ладони к спине друг друга, и на этом все было кончено.

Как это могло уже закончиться? Все только началось.

Выражение лица Мартина смягчилось, и он посмотрел на нее так, словно она была подарком небес.

— Ты так увлечена музыкой. Не думаю, что когда-либо видел кого-то, кто любит оперу так же, как ты.

— Я просто… — у нее не было правильного ответа. — Я никогда раньше не видела таких, как они. Я слышала, как люди поют на улицах за деньги, но это? Это что-то другое. Они такие талантливые. Такое ощущение, что их песня проникает в мою душу.

Он кивнул, глядя с их балкона на людей, которые уже выходили из оперного театра.

— Возможно, это потому, что так оно и есть, моя дорогая.

Ее сердце остановилось. Он говорил, что оперные певцы не были людьми?

— Что, прости?

— Я же говорил, что собираюсь познакомить тебя со своим миром, Мэв. Это включает в себя демонстрацию того, что мы, сверхъестественные существа, умеем прятаться у всех на виду, — его пальцы сомкнулись на ее, и Мартин притянул ее к себе. — Идем со мной.

Она не совсем поняла, о чем он просил.

— Но спектакль окончен.

— Это не значит, что мы здесь закончили, — он ярко усмехнулся в тени их ложи. — Ты думала, что сверхъестественные существа держатся подальше друг от друга? Мэв. Дорогая. Мы знаем все, что нужно знать об этом городе и всех окружающих дебрях. Тени — это то, где мы живем. Почему мы должны держаться подальше друг от друга?

— Потому что вы редко ладите? — возразила она, пока он уводил ее по коридору. Дальше от входной двери. — Это все равно, что ожидать, что собака и кошка будут дружить друг с другом. Они, естественно, не ладят.

— Церковь сказала тебе это, не так ли? — его смешок разлетелся по воздуху. — Кажется, они всегда думают, что мы должны ненавидеть друг друга, потому что они ненавидят друг друга. Посадите бедняка и богача на один этаж, и ни один не взглянет на другого. Сверхъестественные существа намного умнее этого. Мы видим силу во всех остальных.

Мы.

Она поняла, что он все это время говорил «мы», пока тянул ее к задней части оперного театра. И это было его признанием. Как бы он ни старался не говорить ей, кто он такой, он уже невольно признал это.

Она получила доказательство. Церковь поверила бы ей, если бы она сказала им, что он признался в том, кем он был. Конечно, это не обязательно было доказательством. Но они вешали других за гораздо меньшую сумму.

— Можешь поскорее, а? — Мартин со смехом бросил через плечо.

И в этот момент она поняла, что никогда не сможет рассказать Церкви, кем он был. Луна была права. Мэв была в этом гораздо глубже, чем она думала.

Она поспешила за ним через маленькую дверь, ведущую в заднюю часть оперного театра. Они нырнули в нечто похожее на шкаф с сотнями разных костюмов, и ей пришлось поднять руки к лицу, чтобы бархат и кружева не царапали щеки. Мартин не переставал смеяться. Звук его веселья был зовом сирены, за которым она должна была следовать.

Вместе они прошли в комнату, заполненную реквизитом. Гигантский слон, ростом с двух мужчин. Бижутерия свисала с деревянных фигур и лестниц, ведущих вглубь оперного театра.

Все исполнители устроились здесь. Некоторые из них отдыхали на грудах подушек, сложенных по углам, другие стояли перед зеркалами в полный рост с трещинами и потертыми краями. Перед ее взором была тысяча цветов. Казалось, там было сто человек, все в гигантских париках и с напудренными лицами, которые вблизи выглядели нелепо.

— Мартин! — позвал молодой человек.

В этот вечер он был ведущим певцом. Она узнала ярко-рыжий парик, хотя не помнила, чтобы видела с балкона два алых пятна на его щеках. Ни темный макияж, обрамлявший его глаза.

— А, Луи, — Мартин протянул руку другому мужчине. — Впечатляющее выступление сегодня.

— Когда я был слабее? — Луи рассмеялся, сверкнул двумя клыками, достаточно острыми, чтобы прорезать плоть. Его взгляд упал на Мэв, и она увидела, как его глаза стали багровыми. — А это кто?

— Друг. Она здесь, чтобы встретиться с некоторыми из нас, — тон голоса Мартина стал серьезным. — Я надеялся, что мы сможем убедить ее, что жизнь на нашей стороне мира лучше, чем альтернатива.

— Ах. Конечно.

Почему Луи так посмотрел на Мартина? Будто они делились секретом, которого Мэв не могла знать?

Она коснулась рукой ожерелья на шее и обратила внимание на остальных в комнате. Сердцебиение грохотало в ушах, и она знала, что это нехорошо. Если они были в комнате с вампирами, то она лишь искушала их своей кровью. Ее сердце. Та самая жизненная сила, которую они все, вероятно, желали.

Ладонь Мартина легла на его шею, возвращая ее внимание к нему.

— Ты в безопасности со мной, — он посмотрел ей в глаза с серьезностью, которая развеяла ее тревогу. — Не нужно сомневаться, Мэв. Ты со мной.

— Ты бы смог остановить их? — спросила она. Мэв боялась, что ответ будет таким, какой она не захочет услышать. Если все эти вампиры и другие существа здесь решат, что хотят полакомиться ее плотью, сможет ли он помешать им это сделать?

Луи усмехнулся и махнул рукой за ее спину.

— По крайней мере, вы знаете, кто мы, мадам. Это начало. Но отвечу на ваш вопрос: мы не безмозглые существа. Хотя звук твоего бешеного сердцебиения может быть прекрасным искушением, я знаю, когда что-то вне досягаемости.

Мартин все-таки был прав. Вампиры были не теми тварями, которых она видела в городе. И на самом деле, она, вероятно, встречала таких же вампиров, как и он, и ни разу не поняла, кто они такие.

Проклятье.

Вампир, на