— Увести, — отрывисто бросает муж в сторону охраны, а сам разворачивается и делает шаг к Эвину.

Бьюсь в истерике, но меня никто не слушает. Один из мужчин заворачивает меня в свой плащ и обвязывает сверху верёвкой. Рыдаю до потери сознания, пока меня везут к замку, перебросив через спину лошади, как тюк с вещами.

В себя я пришла уже в этой камере…

Прокручиваю всё это в голове снова, снова и снова… Слёзы уже не текут, единственное, на что я ещё способна — просто дышать. Со мной осталась лишь жуткая боль внутри, словно кровоточащая воспаленная рана, не дающая ни мгновения покоя.

Апатия сменяется новым приступом ярости. Опять стучу в дверь, сбивая руки в кровь, заставляя едва поджившие корочки лопаться и сочиться. Вот бы с кровью вышла и моя боль…

— Пожалуйста, — так громко, насколько это возможно, кричу охране, — я вас очень прошу, позвольте мне поговорить с мужем!

Ни звука в ответ. И лишь звонкое "кап-кап" в углу, где стекает по стене вода, нарушает зловещую тишину этой камеры.

Со стоном сползла на пол и прислонилась затылком к железной двери, пытаясь остудить мысли… Безнадежно.

Шайлар

Мне было трудно сдерживаться. В груди не отравляющая пустота, а засасывающая в себя бездна. Холодная чёрная бездна. Я устал с ней бороться. Я больше не могу её латать.

Сжимая в руках письмо, переданное дворецким, я не хотел думать ни о чём. Погрузился в свою внутреннюю пустоту и смотрел пьяным взглядом в никуда. Эта весть похоже меня добила. Просто удар под дых в момент слабости.

Князя убили.

Несмотря на то, что я знал — подобное может произойти, до последнего надеялся, что не случится. Может, наивно, совсем не по-мужски, но я поддерживал в себе веру, что не всё ещё прогнило в жизни. Как оказалось, зря.

Наёмники совершили нападение во время тайной поездки Князя к кому-то из советников. Естественно, все всполошились и чёрте что сейчас творится в конклаве.

Проклятье!

Взял в руки амулет переноса, настроенный на владения Гриссара и на миг задержался, бросив взгляд на обручальное кольцо… и снова в тот же круговорот эмоций, сжигающий душу. Боль, ревность, тоска, ярость. Сжал зубы и всё же активировал портал, погружаясь во вспышку света.

В следующий миг открыл глаза уже на подъездной аллее. Вокруг сновали люди, занимающиеся расследованием, и близкие Его Светлейшества, присутствовали и некоторые из конклава, видимо не стремящиеся на срочное собрание по случаю гибели главы княжества.

— Лорд Навьер! Прекрасно, что вы использовали переход, созван срочный совет по поводу произошедшего, — обратился ко мне один из советников.

Я кивнул, ведь ожидал чего-то подобного, и направился вслед за лордом Каймвишем, в чьих обязанностях было уведомить всех огненных, входящих в главный состав конклава.

Прямо в доме Его Светлейшества и состоялась встреча. Ожидать здравых рассуждений, предположений и предложений не стоило. Глупо было даже надеяться, что основной состав будет вести себя адекватно в преддверии выбора сильнейшего среди нас. Но основной вопрос состоял в том, что государство нуждалось в исполняющем обязанности князя, пока выбор сил не будет сделан. На этом моменте и возникли разногласия, которые привели к совершенно неожиданному исходу.

— Нас устраивает кандидатура лорда Навьера! — заявил один из глубокоуважаемых мною лордов.

— Согласен, — поддержали его.

— Меня тоже устраивает!

— Я против! — подал голос один из моих вечных противников, лорд Шритар.

— Бросьте, лорд Навьер не может в своей семье порядок навести, — усмехнулся советник Лиман. — И вы хотите доверить ему целое княжество?

— О чём вы говорите, уважаемый?

— Он говорит, что его супруга ему изменила с человеком и пыталась бежать.

— Она его истинная?

И понеслось. Кажется, от ярости кипели даже мои внутренности, но я ничего не мог поделать. Не мог возразить и прекратить это, а когда услышал возмущённое требование совета, и вовсе задохнулся.

— Мы требуем, чтобы эта женщина ответила по всей строгости!

Я посмотрел в лицо лорда Бракстона и понял, что он один из тех, кто жаждет моего провала. Я не хочу убивать жену. Несмотря ни на что. Она предала, да. Но я хочу поговорить с ней, прежде чем принимать подобные решения. Конечно, она не заслуживает смерти. И вероятность того, что я вынесу ей приговор равна нулю, но против решения совета я идти не могу.

— Вы казните свою неверную супругу, лорд Навьер! Это не обсуждается!

Стиснув зубы, я попросил день отсрочки, чтобы собраться с духом, подготовиться. В действительности же, мне требовалось время для поисков выхода из этой ситуации. Я должен был что-то придумать.

Когда собрание закончилось, немедля отправился домой. Мне нужно было поговорить с Ниарой. Не знаю, что я хотел получить от этого разговора, но пускать всё на самотёк и прогибаться я не мог. От этого зависела не только её жизнь, но и судьба княжества, которое временно осталось без управления.

Возвращаться пришлось в карете, что заняло довольно много времени. Вот только… По приезду меня ждал неприятный сюрприз.

— Лорд Навьер, я понимаю, что не должен был позволять подобному случиться, — начал Жимшавир, — но он так слёзно умолял о встрече с вами, что я не смог отказать. В зелёной гостиной вас ожидает лорд Тайэш.

Я удивлённо посмотрел на дворецкого, не понимая, что происходит. Стянул перчатки, плащ и передал ему.

— Он один?

— Да, милорд. Лорд Тайэш выглядел подавленным.

Махнув ему рукой, я направился в гостиную, стараясь держать рвущуюся ярость глубоко внутри. Как он вообще осмелился заявиться сюда после произошедшего?! Как смеет искать со мной встречи?!

Я распахнул дверь и вошел внутрь. Смазливый лорд тут же вскочил со своего места, держа в руках ещё один амулет переноса, но прежде, чем я сделал ещё хоть шаг к нему, тот выставил перед собой руки.

— Прошу выслушать меня!

Я замер.

— С чего бы мне тебя слушать? — казалось, он и сам не осознаёт в какой близости от смерти находится. Прощать подобное я не был намерен.

— Прошу, лорд Навьер! Не делайте глупостей, я знаю, что вы не желаете зла Ниаре. Я пришёл просить вас… умолять, если надо, дать развод супруге и отпустить со мной.

Неожиданно ощутил острую необходимость выпить чего-то крепкого. Прошёл к бару, достал бутылку коньяка двадцатилетней выдержки и плеснул в бокал, не предлагая ничего гостю.

— Она ушла с вами по собственной воле?

— Я скажу, если поклянётесь оставить мне жизнь, — выпалил этот мерзавец.

Я только усмехнулся.