Слишком уж Александра интересно реагирует. Блядские губы свои распахивает в смущении.

Красивая.

Сочная.

Охуенно…

Сквозь сжатые зубы выдавливаю воздух.

Охуенно жестокая эта девочка.

Царапнула ноготками, зажимая края раны.

– Я, кажется, всё, – неуверенно бормочет, ведет пальчиками по чернильным линиям моих тату. – Я заклеила сверху, но тебе лучше не переворачиваться. И нужен нормальный врач.

– Знаю. Стоять, – рявкаю, когда девчонка начинает подниматься. – Куда пошла, лапуль? Рвалась ко мне? Теперь здесь оставайся.

– Я… У меня все руки в твоей крови и… Валид…

Зовёт сорванным голосом, сжимает мою ладонь.

Слышу гул мотора.

Теряю сноровку, если раньше не заметил.

– Там кто-то подъехал, – озвучивает очевидное. Подскакивает к окну, пока я поднимаюсь. – Это не твои люди. Я их не знаю.

– От окна отошла.

Цежу, девчонка отскакивает подальше.

Сука, ну почему умные девки – всегда в таких моментах тупят?

– Если не мои, то что им мешает стрелять?

Рявкаю, желая объяснить простые истины.

А если бы реально шмалить начали? По лапуле.

Рывком поднимаюсь на ноги.

Кожу на лопатке стягивает, пиздец.

Отвык уже от таких ранений. И возраст дает своё, и навык потерялся где-то.

Двигаюсь к окну, отодвигаю штору в сторону.

Всматриваюсь в ночную темноту, под свет фар попадает один из гостей.

Узнаю его.

Черт, совершенно забыл, что должны приехать знакомые.

Александра своими ручками волшебными совершенно другие планы рисовала.

– Можешь здесь посидеть, – предлагаю. – Мои знакомые. Выйду, перетрем, они уедут. Не задержаться надолго, красавица.

– О, – выдыхает, прислонившись затылком к стенке. Прикрывает глаза. – Ясно. Хорошо. Это хорошо.

– Ты слишком бледная, сладкая. Меньше напрягайся из-за пустяков.

– Серьезно? Ты весь в крови, вот-вот умереть можешь, кто-то непонятный приезжает! Добавь к этому то, что я вообще заложница. Думаешь, у меня нет поводов волноваться?

– Думаю, ты себе их придумываешь.

Ступил к девчонке, огладил острый подбородок.

Зыркнула на меня, поджала губы. Словно в приглашении, поманила за собой.

Провожу пальцем по контру, надавливаю на нежную сочную губу.

Вцепиться хочется.

Силком, чтобы шрам остался.

Отметину, которая всегда с ней будет. Мой след на этой красивой девочке.

– Я не собираюсь помирать, – усмехаюсь, прижимаюсь ближе. – Так легко мне не грохнуть. А если получится – ты автоматом свободная. Побежишь к своему папочке. Чего тебе переживать?

– Незачем, – фыркает, пронзая стальными взглядами. – Надо было вообще тебя оставить умирать в одиночестве.

– Надо было.

Киваю.

Девчонка хмурится ещё сильнее.

– Валид.

Пищит, но это не спасает. Я уже набрасываюсь. Пробую её треклятые сладкие губы.

Будто сделаны специально для меня, по личному заказу.

Целовать и кусать.

Слушать хриплое дыхание, впитывать тепло девчонки.

Цепляется ладошками за мои плечи, выгибается навстречу.

– Валид, – бормочет между поцелуями, стонет, когда скольжу языком внутрь. – Боже… Стой. Ты ранен. Тебе нельзя.

– Можно, блядь. Если бы не гости, я бы показал, что в полном порядке. Но для этого будет ещё время.

– Ты даже врачу не показался, – отворачивается, губы скользят по её длинной шее. – Он запретил бы тебе, прописал покой и…

– А если врач разрешит, то всё норм? Чьим-то словам доверяешь больше, чем моим?

– Да.

– Понял. Пошли.

Тяну растерянную девчонку за собой. Александра даже не сопротивляется, только сверлит взглядом между лопаток. Напрягается, слыша мужские голоса.

Сама сжимает мою ладонь, виснет на руке.

Боль в ране пульсирует, но игнорирую.

Позволяю красавице принять меня за защитника.

Не тому ты доверяешь, маленькая.

Но мне же лучше.

– Говорила же, что такого не убить, – рыжая девушка усмехается, а хватка Александры становится сильнее. – И ради это меня выдернули со свидания, Валид?

– Тебя выдернули, потому что давно стоило найти замену, – закатываю глаза. – Подготовила бы пару врачей, которые бы занимались подобным. Не пришлось бы самой таскаться.

– Не умничай. Я приехала только потому, что за тебя очень просили. Тебе повезло, что мы с Пулей были рядом. Вера, – спохватившись, представляется Александре. – А теперь, Хасанов, дай я тебя осмотрю.

– Да всё уже в порядке. Клеем залили, рана стянулась. Нечего осматривать.

– Тогда зачем тебе я? Давай. Я приехала с целью шить. Если для этого мне нужно будет кого-то порезать…

Ржу.

Вера – жена одного знакомого.

Слишком острая на язык, наглая и смелая.

Но врач она не плохой. И часто приходит на выручку, хотя любит мозги выебать.

А я бы предпочел, чтобы это мужу делала, а не всем.

Но зашивает умело.

Лучше тех мясников, которые за наличку спасали.

Приходится терпеть.

Разворачиваюсь спиной, демонстрируя раны.

– Хм, – тянет, задумавшись. – А действительно, неплохо помогло. Клея хватит, чтобы сдержать рану. Судя по всему, глубокая была?

– Царапина, – отмахиваюсь. – Водой зальюсь, и заебись. Крови немного потерял.

– Он врет.

Александра вздёргивает подбородок, скрещивает руки на груди.

Недовольно смотрит то на меня, то на Веру.

Её лицо: полотно красочных эмоций.

Красивая девчонка.

И злость у неё охуеть какая прекрасная.

– Крови было много, – отчитывается, игнорируя мой предупреждающий взгляд. – Не знаю сколько во время ранения потерял, но здесь тоже прилично. Вся футболка была пропитана, кровотечение не останавливалось.

– Интерна себе нашел? – Вера усмехается, натягивая медицинские перчатки. – Ну хоть кто-то правду говорит. С тобой, Хасанов, работать невозможно.

– Именно поэтому я и не таскаюсь к тебе просто так.

Врачиха осматривает рану, Александра крутится рядом.

Внимательно следит, будто знает побольше нас.

И с каждой минутой мрачнеет всё больше.

Игнорирую предупреждение Веры, закидываюсь порцией виски.

Сжимаю челюсть, когда та начинает орудовать иголкой.

Лучше зашить, чтобы не разошлось.

Хотя я бы с удовольствием предоставил лечение Александре. Она отлично справилась с клеем, не растерялась.

Лапуля тоже мозги ебет.

Но как-то…

По-другому. Терпимее.

Приятнее.

– Я бы попросила не напрягаться, но ты вряд ли послушаешься, – Вера закатывает глаза. – Поэтому просто не угробь мою работу, договорились? Я со швами старалась.

– Посмотрим. Все рекомендации я помню.

– Ой ли?

– Трахаться поменьше, отдыхать побольше.

– Верно.

Врачиха кивает.

А моя девочка начинает краснеть, сигнализируя всеми способами, чтобы эти слова забрали обратно.

Но факт есть факт.

Трахаться мне врач разрешил, Александра не отмажется.

– Ты, Хасанов, невыносим, – девчонка копирует интонации Веры, когда все сваливают.