Был.

С песка я поднимался, сжимая в руке ножны от катаны. Твердую лакированную трубку, совершенно бесполезную в бою, но зато способную обезвредить кистень.

Зрители заорали. Кто-то негодующе, кто-то воодушевленно.

— Я не дам тебе к себе приблизиться так, как ты хочешь… — проговорил я, шагая навстречу девушке, — Смирись.

— Ты… — она запнулась, тяжело сглотнув и отступая на шаг, — Ты не понимаешь…

— А мне и не нужно.

Ситуация тут же изменилась. Теперь я гонялся по арене за японкой, опасливо отмахивающейся от меня быстрыми отмашками своих орудий. Получалось у неё это не очень, развязка была уже близка. Тогда она снова попробовала заговорить.

— Я… не причиню тебе… зла! — отчаянно хрипнула девушка, — … Кирью! Просто позволь…

— Не позволю, — невозмутимо буркнул я, перехватывая ножны.

Спустя десяток секунд бешеных рывков и обманок, Минори всё-таки решилась на прорыв, и, выхлестнув оба кистеня, закрутила их и понеслась на меня, пригнув корпус к земле. Ожидаемо, я остановил удар одного из грузов ножнами, а затем, убирая корпус в безопасную зону, из неё нанес Суваде удар коленом в висок, моментально отшвырнувший и вырубивший девушку.

Вот и всё. Я тут же отошел от подозрительной японки, причем, не выпуская её из виду. Подобное не осталось незамеченным ни зрителями, ни служителями арены, так что к Суваде вышли не только медики, но и пара серых деловитых личностей в неприметных костюмах. Пока Тануки объявлял мою очередную победу, японку быстро утащили на носилках, а вот личности остались, начав переговариваться по гарнитурам. Через минуту объявили внеочередной перерыв, после которого начнутся финальные бои отсева. Вышедшие на арену люди начали ходить по ней с грабельками, просеивая и разравнивая песок. Видимо, что-то искали.

Кем бы она ни была и чего бы она не хотела, Сувада изначально облажалась, выдав прилюдно, на глазах у многих экспертов, совершенно нерациональный рисунок боя. Что бы ей не двигало, девушка определенно хотела либо меня убить, либо использовать в своих интересах. Учитывая, как она себя подала, второе вполне могло убить меня с неменьшим успехом.

Разумеется, все это представление не могло остаться без пристального внимания со стороны, так что меня попросили задержаться после боя. Вернувшись в комнату отдыха, я кивнул хмурой румынке, сидящей в кресле, а сам взялся за книгу. Кроме нас двоих больше никого не было, а когда владелицу гуань-дао позвали на её бой (нашелся еще кто-то, решивший в последний день вызвать «лидера»), то я остался один.

Целых полчаса покоя и одиночества. Нужно посерьезнее задуматься о переезде, раз я начинаю так ценить элементарные блага. Решено. Как только Эна пойдет в старшую школу…

— Акира? — в дверь заглянул Тануки Ойя, — Идём со мной. Надо, чтобы ты на кое-кого посмотрел.

«Кое-кто» находился на один подземный уровень ниже, в небольшой клетушке, прикованный обнаженным к вертикально выставленной металлической столешнице. Сувада Минори. Девушка была дополнительно, но довольно легко избита, от чего вид имела не сколько испуганный, сколько озлобленный и напряженный. Вокруг неё находились те же серые личности, что были на арене и еще около пяти незнакомых мне человек, один из которых азартно копался в разобранных частях брони, ранее красовавшихся на конкурсантке. А еще за ней, скрестив руки и хмурясь, стоял Хигу Годаэмон. Он ко мне первым и обратился:

— Она утверждает, что ты работаешь на правительство, Кирью, — негромко бухнул он, — На Соцуюки.

— Врёт, — отозвался я, внимательно рассматривая девушку, — Соцуюки, да? Из-за него я на этом турнире и оказался, но не по его приказу.

— Что ты имеешь в виду, Кирью-кун? — строгий голос почти-карлика окликнул меня.

— Ну а вы как думаете, Тануки-сан? — подмигнув слегка расслабившемуся чемпиону, обернулся я, — Что такой как я мог забыть на таком турнире как этот? Ко мне пришли, попросили принять участие, выполнить ряд поручений. Я отказался, но, испытывая страх за свою семью и здоровье, решил записаться, чтобы спутать карты возможному вербовщику. Хотел поучаствовать в одном бою, а затем выйти. Тут ко мне пришли люди Конго-сана с выгодным предложением, так что я остался. Дальнейшее, думаю, вы знаете не хуже меня.

— Допустим… А что насчет неё? — помолчав минуту, выдал Тануки, пока остальные в комнате внимательно и напряженно вслушивались в наш диалог. Двое человек имели кобуры скрытного ношения и готовы были в меня выстрелить.

— Раз прозвучало имя Соцуюки… — пожал плечами я, — То вывод напрашивается сам собой. Эта девочка выполняла то задание, которое хотели поручить мне, но вызвала подозрения. Поспешная победа над «лидером», вызов меня и попытка передать компрометирующие материалы — вполне разумный ход с её точки зрения, но вот отыгрыш оказался полным дерьмом.

— Поэтому ты её не убил? — спокойно пророкотал Годаэмон, заставляя глаза прикованной Минори расшириться в удивлении, — Чтобы мы могли задать ей вопросы?

— Она не представляла опасности для меня. И не является моей проблемой.

— Комиссар тоже не является твоей проблемой? — хмыкнул Тануки Ойя, бесстрашно подходя ко мне вплотную, — Акира, ты же понимаешь, что эта девочка не выйдет из… неважно откуда? К тебе придут. Вот за этим.

В руке низкорослого человека мелькнуло что-то, похожее на катушку пленки для фотоаппарата.

— Комиссара я не боюсь, — ответил я, пристально вглядываясь в глаза обреченной девчонки, — А вот вас опасаться стоит.

— Даже так?

— Вы все увидите или услышите, — поднял я руку с браслетом турнира, — Не так ли? Как знаете обо всех моих перемещениях в этом здании.

— Хоо… — голос подал тот, кто ковырялся в наручах пойманной шпионки, — … так что, мы можем попросить тебя, Кирью-кун, не надевать твой остроумный изолятор, когда ты отсюда выйдешь?

— Почему бы и нет?

Тануки весело хмыкнул, подойдя вплотную к продолжающей молчать девушке. Полюбовавшись на неё, благо что некоторые интересные области находились чуть ли не на уровне её лица, он отечески похлопал пленницу по обнаженному бедру, пробормотав:

— Кажется, наш Король зол за то, что вы его попытались использовать, да, девочка? Или же ты… просто кусок мяса у меня под носом? Для отвлечения внимания, м?

— Заткнись, карлик… — выдохнула шпионка, обмякая в кандалах и закрывая глаза.

— Ну и