проверить я ничего не могу. Попытался посчитать, сколько времени прошло. С этим всё оказалось сложно. Дело в том, что течение времени, во время полёта на корабле замедлялось для тех, кто находился внутри корабля. Многие пилоты, кто долго и продолжительно летали между системами, могли выглядеть лет на сорок-пятьдесят, хотя на самом деле им было уже под сотню лет. Так происходило, потому что они продолжительное время находились в гиперпространстве. При этом они не только выглядели как сорокалетние, но и состояние их организмов было таким же. Время на разных планетах также было разным. Отличия, в течении времени, обнаруживались даже у планет, находящихся в одной системе. Этими вопросами занималась специальная имперская структура под названием имперский институт времени. Именно они высчитывали общее время. Каждый мог высчитать, сколько для него прошло времени, но большинство разумных это не интересовало. Всё алгоритмы, по которым требовалось рассчитывать, были описаны у искина лайнера, как по мне, так эти формулы показались весьма сложными, но я попытался высчитать, сколько времени прошло для Марине, вот только в этой задаче оказалось слишком много неизвестных и у меня ничего не вышло. Элементарно не оказалось данных, сколько времени она провела на корабле.

Тогда для себя я решил выяснить, а сколько времени прошло для меня. Получалось, что прошло больше шести месяцев с момента нашей последней встречи, но это по общему времени. Месяц я провёл на флотской станции, неизвестно сколько провёл на планете и сколько времени ушло на перелёты. Когда я просмотрел свои записи, у меня получилось гораздо меньше времени. Пять месяцев.

После этого я попытался у искина выяснить, сколько времени требуется для развития ребёнка, понял, что я окончательно и бесповоротно запутался. Оказалось, время этого процесса может как увеличиваться, так и сокращаться. Всё зависит от условий. Тогда я прекратил все свои подсчёты, а потом удалил их, чтобы они меня не смущали.

Ещё во время разговора, когда судьям не сообщил о том, что Марине беременна, я сразу понял, что он не видит во мне будущего зятя. Охранника для дочери не больше. Охранника, которого можно всегда списать в расход, если он станет плохо себя вести.

Всё это я прочитал в его глазах, моё пси молчало, у него однозначно имелась защита от пси и мне совсем не понравился его интерес к аграфским штучкам. Кроме того, я был уверен, что он мне умышленно, не дал найти вещи аграфа и вещи других пиратов. Там сто процентов было много интересного и дорогого. Увели меня оттуда якобы для беседы, видя, что я не могу сопротивляться. Хотя ничего важного судья мне не сказал.

Нейросеть пискнула, сообщив о входящем сообщении. Искин корабля прислал мне приглашение на ужин. После капсулы мне всегда хотелось есть, и я направился на ужин.

Бар, куда меня пригласили, оказался небольшим по размеру, и там уже находилось больше десятка пассажиров, они постоянно подходили. Взял комплексный ужин, что мне выдал бармен, и стал осматриваться в поиске свободного столика. Вскоре я один такой нашёлся, и я устроился за ним, но не успел попробовать свой ужин, как ко мне подошёл парень.

— Я бы не стал его занимать, — сказал он.

— Почему? — удивился его рекомендации.

— Сейчас придут гости, и они будут очень недовольны этим. Это их столик.

Поначалу я хотел ответить, что пускай приходят, пообщаемся, но быстро вспомнил, что тень в отставке, и не стоит искать проблему на ровном месте. Поэтому встал и занял единственное свободное место за соседним столиком.

Ужинал и пытался вспомнить воспоминания аграфа о его разборке с Бальтазаром, но, как назло, у меня наблюдался полнейший пробел в этой части воспоминаний аграфа. Мне показалось странным, что аграф на пиратской станции не расправился с ним, а проиграл ему и бежал со станции. С такими артефактами, какие у него были, он должен был разобраться с Бальтазаром на раз два, но, видимо, Бальтазар тоже не так прост, каким пытался казаться. Мне вспомнился Линни, как я понял, аграф его сумел захватить на пиратской станции. После чего допрашивал с помощью пси и, разумеется, Линни ему рассказал, всё, что знал. Вот только он не знал точно местоположения бункера и никогда не бывал около него. Здесь Линни вспомнил обо мне и поделился с аграфом информацией на этот счёт. После чего аграф прикончил его как ненужного свидетеля. Разумеется, я был только рад этому обстоятельству, но в целом за аграфом значился большой список из невинно убитых им хуманов. Свидетелей он никогда не оставлял в живых.

У уха что-то просвистело и, отвлёкшись от своих раздумий, быстро вернулся в реальный мир. Оказалось, это пролетел стакан или бокал и звоном разбился о перегородку. Удивлённо я посмотрел за спину. А там уже полным ходом шла драка. Как я понял, компания, что заняла столик, что я освободил, схватилась с другой компанией. Судя по одежде, с компанией колонистов, которые занимали ещё один столик по соседству. Что они не поделили, было сложно сказать, так как задумавшись, я пропустил начало и причину конфликта.

Нет, даже минуту подумать не дадут! Возмутился про себя. Но вообще драка началась весьма активно. У меня сразу появилось желание поучаствовать, но я понял, что нельзя. Вспомнилось, что со мной на планете даже космодесантура не связывалась, хотя небольшие драки между ними были обычным делом. Могут не выдать разрешение на работу в центральных мирах, решил я для себя и остался на месте.

Драка тем временем развивалась весьма активно, и под возмущённые возгласы бармена и под его требования, чтобы они немедленно прекратили в драку, но в драку вливались всё новые участники. Вскоре все в баре участвовали в драке за исключением нашего столика и бармена, всё ещё пытающегося урезонить дерущихся и остановить драку.

— Ты что так и будешь здесь сидеть? — услышал я из-за спины и обернувшись, попытался понять, кто это сказал из числа четверых девушек, что сидели со мной, за одним столиком.

Когда я пересел к ним за столик, они вначале выглядели недовольными, но вскоре увидели, что я не пытаюсь к ним приставать или заигрывать, вернулись к своим беседам, игнорируя меня.

— Да так и буду. Мне нельзя драться.

— Что мама запрещает? — поинтересовалась моя соседка.

— Да, нужно слушать маму, она плохого не посоветует.

— Так бы и сказал, что струсил.

— Признаю, струсил. Кстати, а чего они не поделили?

— А они к нам