Следующая неделя пролетает как один миг. Я учусь жить без них, без своих горячих кошмаров, что мучают меня по ночам бессовестными снами, после которых я просыпаюсь мокрой во всех местах! Не могу забыть их, и главный мой страх теперь, как бы мама и все остальные не услышали мои стоны во снах и не догадались о том, как предатели являются ко мне каждую ночь и мучают до рассвета!

Мама ходит на работу. В местном коровнике она старшая доярка и без нее никуда. Сестренки и братишка бегают в школу. Я же от одиночества в эти моменты готова на стенку залезть. Но это все ерунда. Главное, моя семья приняла мое решение рожать детей и теперь все поддерживают меня по мере своих возможностей.

А на днях даже из Университета позвонили, интересовались, куда выслать отпускные. Это Демид оказывается приказал меня в оплачиваемый отпуск отправить, а не уволил взашей. Я не растерялась и под удивленное молчание кадровички дала распоряжение разделить мои деньги между собой, а меня больше не беспокоить, ибо я увольняюсь. Да. Вот так и сказала. И ощутила невероятную гордость за себя. И независимость. Теперь никому не позволю сомневаться чьи это дети и где я их натр… нагуляла!

Еще несколько дней Демид дежурил около наших ворот на джипе, но потом ему видимо это надоело, и вот уже дня три я не вижу его. Скучаю? Да, безумно. И по нему и по этому козлу Руслану тоже скучаю, хотя ему на меня наплевать намного больше, чем Демиду, и обида на него сильнее. Это что же получается? Они теперь каждой шалаве верить будут, а мне всякий раз нервы трепать? Нет уж. Не хочу. Спасибо, наелась по горло. Хватит.

***

Еще через несколько дней иду в сельпо за хлебом. Надо бы свой собственный печь – и вкуснее, и полезнее и дешевле. Не то, чтобы у нас на хлеб не хватает, но все же для детей неплохо бы и сберечь копеечку-другую.

Родные просторы… Всюду, насколько хватает глазу – снег и заснеженный лес. Ни машины, ни прохожего. Загибается деревенька. Все в город подаются. И я подалась. И вот, что вышло. Может, ну ее, эту учебу? Вот рожу, подниму ребят немного и работать пойду. В коровник тот же, где мамочка моя трудится. Коровы хотя бы не предают, в отличие от людей.

Тут мой безрадостный поток сознания прерывает визг тормозов и скрипение тормозных колодок на льду. Подскакиваю на месте, оборачиваюсь.

Знакомая машина. Черная, блестящая, агрессивная. На всю дорогу раскорячилась. За рулем Демид. Дверь пассажирского сидения стремительно открывается. Руслан! Заросший! Будто не брился все семь дней! Осунувшийся. Бледный. И черные круги под черными же глазами! В одной лишь футболке без куртки. На таком морозе!

- Настя! – говорит он мне, решительно подходя. – Мы приехали за тобой. Остыли все немного, так что пора возвращаться домой.

Демид так же выходит из машины, направляется к нам.

Я пячусь от них. Не собираюсь сдаваться. Еще чего!

- Никуда я с вами не поеду! Видеть вас не хочу! Надеюсь, пришли результаты анализов и вы оба подотретесь ими, потому что детей я вам не покажу! И близко не подпущу вас к ним!

- Насть, не будь такой жестокой! – просит Руслан.

Он будто стал еще выше, и словно даже похудел немного.  

- Насть, у Руслана горе. – подает голос Демид. – Ему твоя поддержка очень нужна. Насть. Нам необходимо быть вместе. Всем троим!

- Когда у меня было горе, - тихо говорю я, - никто из вас не вошел в мое положение. Никто не поверил мне, зато поверил каждой из ваших бывших шалав. Поэтому оставьте меня в покое. Я и мои дети. Мы не нуждаемся в вас!

Я отворачиваюсь и ускоряю шаг в сторону сельпо.

- Настя! – Руслан догоняет меня снова. – Пожалуйста, прости! Результаты тестов пришли, но я порвал конверты, даже не вскрывая. Я не хочу знать кто именно отец этих детей. Они – наши с Демидом. И точка!

- Ну и идиот, что порвал! – с досадой отвечаю я. – Теперь если еще одна твоя бывшая выдумает, что я спала с кем-то кроме вас, ты меня снова силой потащишь кровь сдавать?

- Насть, я же сказал, что дети мои и Демида. Все. Точка.

Оборачиваюсь в раздражении. Вижу, как Демид почти догнал нас. Тыкаю в него пальцем, не сводя разъяренного взгляда с Руслана:

- И если на счет него я бы еще колебалась, ведь он тут же приехал признать свою ошибку, то ты, предатель хренов быстро уехал поджав хвост, и опомнился только неделю спустя!

Кровь отливает от лица Руслана. Нос его заостряется, а ладони сжимаются в кулаки.

- Насть, у Руслана близкий родственник умер. Не будь такой жестокой, пожалуйста! – требует Демид.

А я злюсь еще больше:

- Так вот вы тоже для меня умерли! Оба! Когда кровь против моей воли брали. Я сказала, что не прощу вас. Так что пошли вон! Оба!