Кулджин вскинул удивлённые глаза на Белтугая и проговорил обиженным голосом:

– Э-э, зачем так думаете благородные беки? Неужели вы считаете, что мы не знаем, что по обычаям степи жизнь посла священна. Наоборот, дабы уберечь себя от бесчестья, если вдруг с вами что-нибудь случится, мой отец приказал выставить дополнительный караул. Ваша жизнь – это моя жизнь!

– Время не ждёт сын кагана. Нойоны и багатуры нашего племени ждут ответа на слово, что мы привезли. Они нетерпеливы и сами могут прибыть сюда за ответом,– ровным голосом произнёс Джучибер.– Передай своему отцу, благородный Кулджин, что старейшие нашего племени ждут нас с ответом, и что завтра мы будем вынуждены седлать своих коней в обратный путь.

Хищная ухмылка лишь на мгновение озарила лицо молодого табгара, опять принявшее выражение мрачной любезности.

– Куда вам спешить славные багатуры? Путь ваш сюда был не близок. Если вам не хватает женщин, архи или мяса, то я распоряжусь доставить и то, и другое. Или может быть, вы захотите посмотреть скачки в степи?

Оба коттера ничего не ответили. Кулджин приложил к груди раскрытую ладонь и слегка поклонился обоим послам. Затем, круто развернувшись на пятках, вышел из юрты. Байрэ, по знаку Джучибера вышел следом за ним, но тут же вернулся.

– Там снаружи прибавилось воинов. Мы окружены усиленным караулом,– произнёс он.– Их не менее двух сотен…

Белтугай непонимающе уставился на Джучибера, который согласно кивнул старому воину, словно знал это. По спине старейшины пополз неприятный холодок страха.

– Это плохой знак. Как бы не случилось чего-нибудь нехорошего,– тихо произнёс Джучибер, затягивая ремень своего куяка. В ответ воины молча кивнули головами и принялись разбирать оружие.

– Тебе Белтугай лучше пойти к своим людям,– голос Джучибера был всё так же спокоен и ровен. Старейшина оглянулся вокруг, словно ища поддержки, но на него никто не обращал внимания, и он вышел из юрты.

Вечерело. За стенами юрты где-то далеко ревели верблюды, ржали кони, слышались протяжные крики табунщиков. Солнце уже зацепилось нижним краем за гребни далёких сопок. Последние лучи проникали через решётчатый дымогон вверху юрты. Стало сумрачно, и нукёры запалили фитили светильников, а также раздули тлеющие угли в очаге. Красное пламя, стушеванное мягким войлоком стен юрты, колебалось, и оттого людям чудилось, что в тёмных углах юрты ожили тени.

Глядя на оранжевые языки пламени, Джучибер вздохнул. Слишком уж много воинов в курене Темябека. Случись чего – вряд ли они смогут выбраться отсюда живыми. С тех пор как шаман Киях стал советником Темябека, табгары стали частенько нарушать законы и обычаи степи. Конечно, не всем из них нравилось это, ведь обычаи святы для всех вольных племён и народов, и даже не важно – кто и как верит. Это шестипалые ченжеры безбожно нарушают все установления Прародительницы и вечного неба.

С наступлением вечерних сумерек звуки в курене стали глуше и тише. Взошедшая луна в ночном небе выглядела, словно выщербленный после боя щит. Её свет посеребрил верхушки юрт куреня.

Джучибер стоя у входа в юрту ждал, когда в темноте шевельнутся дозорные табгаров возле коновязей, которые замерли при его появлении. Но оба табгара стояли неподвижно, и лишь звёздный свет отражался на жалах их копий.

Ночь, проведённая в тревожном ожидании, медленно убывала. Дрова прогорели в очаге, и зола подёрнулась сизым налётом. Сон постепенно сморил нукёров и начал уже одолевать самого Джучибера, когда Байрэ подал знак тревоги. Кто-то медленно и осторожно пытался пробраться в юрту, стараясь не потревожить входной полог. Клинки палашей и сабель со зловещим шипением поползли из ножен.

– Погодите,– раздался в темноте хриплый шёпот.– Я один и без оружия.

В темноте они разглядели очертания человека, на карачках вползшего в юрту. Джучиберу он показался странно знакомым. Так, словно когда-то во сне он видел этого человека.

– Кто ты? – спросил Джучибер.

– Моё имя Кендаг, я тайгетский торговец из того каравана, что вы видели рядом с куренем,– человек отвечал громким шёпотом, словно боясь быть услышанным снаружи.

– Тайгет? – удивился Джучибер.– Что тебе нужно от нас, и что ты здесь делаешь?

– Я пришёл предупредить тебя молодой князь, что три дня назад к Темябеку прибыл тайный гонец. От имени ваших князей и старейшин он посулил Темябеку оружие и меха, если ты не вернёшься домой. Темябек и его советник долго думали и не говорили посланцу ни да, ни нет, но вчера они дали ответ.

Ночной пришелец замолчал, глядя на Джучибера. Нукёры, до которых долетал разговор, придвинулись ближе.

– Вот как? И что же ответил Темябек? – спросил Джучибер.

– Он согласился.

– Врёшь! – задыхаясь от негодования, крикнул один из старших нукёров. Джучибер махнул рукой, призывая воинов к молчанию.

– Почему мы должны верить тебе? – Джучибер закусив губу, вперил в говорящего взор своих жёлтых глаз.

– Я скажу это только тебе одному.

Нойон оглянулся и повёл своими глазами на воинов, которые переместились к задней стенке юрты. Лишь Байрэ невозмутимо остался сидеть возле очага.

– Говори при нём,– произнёс Джучибер, обращаясь к тайгету.

– Во-первых, я последователь Мизирта, чьё око ходит по небу, которому поклоняется часть твоих соплеменников. Предательство у нас почитается самым из худших злодеяний, как и у вас. А во-вторых… Во-вторых, много лет назад один человек по имени Дайсан сын Роара нашёл пристанище в кочевье вашего племени,– наклонившись к