Директор в какой-то степени даже опасался выходить из своего кабинета. Ведь не дай бог, кто-нибудь спросит его о том, что он думает по этому поводу… это может стать той самой последней каплей, из-за которой чаша его гнева переполнится. А он не может упасть в грязь лицом. Такая фигура как он не может себе позволить сорваться или на людях повести себя как-то недостойно. Хотя иногда очень хотелось. Очень.

Бём Сок снова остановился напротив зеркала. Расширил ноздри от гнева и в очередной раз пробормотал какое-то ругательство. Он даже сам не понимал, что именно его больше бесит. Самонадеянность Хегая, или же то, что некоторые учителя почему-то посчитали эту его задумку очень интересной и оправданной?

Директор сделал несколько глубоких вдохов, чтобы попытаться успокоиться. И примерно в это же время в дверь раздался стук.

Бём Сок поправил галстук, разгладил пиджак, и ещё раз глянул в зеркало, чтобы убедиться, что его лицо в порядке. Хотя красноту спрятать уже не получится.

— Войдите! — произнес он после того, как сел в своё кресло.

В этот момент дверь открылась, и внутрь зашел завуч школы, Ни Су Юнг. Он остановился напротив стола Бём Сока и принялся молча ждать.

— Су Юнг… — начал говорить директор. — Ты вовремя. Как обстоят дела? Ты уже оповестил учителей на официальном уровне?

— Ну как сказать на официальном… — неоднозначно ответил завуч. — Все всё знают. Каждый человек в курсе. Но официального заявления ждут от вас. К слову об этом, учителя ждут в зале вместе с учениками. Я распорядился, чтобы все задержались после занятий для важного объявления.

— Хорошо. Это хорошо. — Сделав глубокий вдох, произнес Бём Сок. — Есть какие-нибудь новости? Что-то, что мне стоило бы знать перед тем как выходить с речью?

— Эм-м… — слегка задумался Су Юнг. — Не знаю слышали ли вы, но ходят слухи, что Гису Хегай, когда проводил свою речь с учениками, обмолвился о том, что в случае проигрыша они также будут проводить день занятий в плавках и купальниках.

— Та-а-а-к? И? — Вопросительно посмотрел на него директор.

— Я не помню, чтобы у нас уговор строился таким образом. Думаю, он сознательно хочет вывести учеников на… дополнительную ответственность. А также риск или страх поражения. Чтобы задать мотивацию для учеников таким образом. Что довольно хитро если честно. Ведь условие действительно звучало неоднозначно. И во лжи его не уличить…

— Вот значит как? — Расширив ноздри, чуть подался вперед Бём Сок. — А вот это хорошо. Очень хорошо!

— Почему? — Слегка удивился завуч. — Я считал это как раз-таки плохими новостями.

— Ничего подобного! — Слегка оскалился директор. — Он хочет войны⁈ Я устрою ему войну!

— Я немного не понимаю…

— Этот паршивец считает себя самым умным⁈ Так я докажу ему, что это далеко не так. Он думает, что сможет обставить всех вокруг пальца? Что ж… кое-где он просчитался! — Давая выход своим эмоциям, произнес директор.

— Так что вы задумали? — Глядя на то, как директор распалился, что бывает крайне редко, Ни Су Юнг вздернул одну бровь.

— Я… Я воспользуюсь его же методом. Использую его слова против него. Война, значит, да? — Слегка понизил голос Бём Сок, отчего фраза стала более угрожающей.

— Я не думаю, что одна его фраза способна кардинально изменить исход этого… эм, противостояния.

— Не важно. — Фыркнул директор. — Он в открытую бросил нам вызов, словно насмехается над всем руководством нашей школы. Подобное не может остаться безнаказанным!

— Согласен. — Сухо проговорил завуч и вопросительно посмотрел на Бём Сока.

— Поэтому, Хегаю придется на горьком опыте познать, что бывает, когда пытаешься разгрызть орех, который тебе не по зубам.

* * *

— Интересно, для чего нас опять всех собрали? — Проговорил один из учеников, осматривая полный зал, в котором, казалось, не было ни одного свободного места.

— В смысле опять? — Вздернув брови, ответил ему его товарищ. — В прошлый раз это же совет ЮЧП всех собирали для того самого объявления. А сегодня вообще-то официальное собрание. Директор вроде как всех собирает.

— ЮЧП? Или Хегай всё-таки? Просто это именно он толкнул речь про всё это. Хотя какая разница… Думаешь, это связано с объявлением войны?

— Чин Шиндэ, не называй это так. И какого хрена ты напялил эту повязку себе на голову⁈

— Ах, это? Ты заметил? — Парень указал пальцем себе на лоб, где была повязана белая полоска. — Это означает, что я готов к войне и принимаю её правила!

— Какие ещё правила? И, да! Конечно, я заметил! Как можно не заметить блин повязку прямо у тебя на лбу⁈ — Приложив руку к голове, покачал головой его друг. — Чин, вот серьезно. Иногда ты со своими выходками… вот прям не знаю как выразиться, чтоб тебя не обидеть…

— Ой, да нашел кого обижать. Говори что хочешь, но тебе не пробить мою защиту! Кстати, как ты думаешь, что написано на моей повязке? — Улыбаясь, проговорил ученик.

— На ней ещё что-то написано? — Слегка приблизившись, уточнил его одноклассник. — Она же просто белая. Без надписей.

— Так на обратной стороне. — Сделав свою улыбку ещё шире, радостно произнес Чин Шиндэ. — Война! Там написано — Война! Понимаешь?

— Понимаю… — тяжело вздохнув, на выдохе ответил он. — Кто бы сомневался.

— И я готов к этой войне! Как никогда, я согласен с Хегаем! Давно пора уже показать этим высокомерным учителям чего мы стоим на самом деле!

— Боже… — еле слышно произнес его товарищ и покачал головой, испытывая испанский стыд.

— Мы должны отстоять своё право на самостоятельность! Всё же мы не маленькие дети. — Продолжал распаляться ученик с повязкой на голове.

— Ну, вообще, сомнительно. Особенно глядя на тебя и твои выходки.

— А даже если и дети для кого-то, то явно не простые. Не забывай, в какой школе мы учимся. Это тоже некая заслуга!

— Ой, кто бы говорил⁈ Именно у тебя один из самых низких показателей по школе. Ты в первых же рядах и окажешься среди проигравших.

— Не недооценивай мою силу духа! — Выпятив грудь, произнес Чин Шиндэ. — Я справлюсь! Потому что я готов! И все готовы! Ты вообще видел,