Великолепное настроение, в котором я проснулась, напрочь исчезло. Еще и странное предчувствие чего-то нехорошего зудело в горле, мешая нормально дышать.

— Давайте спустимся в сад. Иначе, мама притащит сюда образцы всех своих растений, — Дор, будто и не было грустной минуты, крепко сжал мою ладонь, и повел за собой вниз по лестнице, — малыш, потерпи немного, ладно? Цветы — это ее жизнь.

— Все нормально. Мне интересно, — Дор прищурил глаза, словно искал следы лжи на моем лице, — правда! Я даже иногда поливала розы на бабушкиной даче!

— Они выжили?

Шан ущипнул меня, и напоровшись на строгий взгляд, сдался, подняв руки кверху.

— Не беси меня! — я ткнула пальцем в железный пресс, и еле сдержалась, чтобы не зашипеть от боли.

Ну а что! Сама ж виновата…

— Иначе?

— Иначе, все сладкое достанется ему! — я обхватила шею Дора и, поднявшись на носочки, медленно обвела его губы кончиком языка.

Дор тут же ответил, и его ладони сползли по спине к ягодицам и по-хозяйски сжали их.

— Я понял! Беру свои слова обратно! Эсми, наверняка, цветы распускаются от одного твоего взгляда! — Шан льстил мне голосом кота, выжидая своей очереди на поцелуй.

— Еще! — я потребовала продолжения комплиментов.

— Еще звезды меркнут, когда ты выходишь под ночное небо!

— О, ДА! — рассмеялась я, — хороший мальчик! Иди сюда!

Я схватила его за грудки и дерзко притянула к себе, чтобы поцеловать, но тут же оказалась прижатой к стене.

Прохлада, полутьма и тишина. На их фоне дыхание казалось громким, кожа особенно ярко пылала, и глаза блестели.

Шан навалился на меня своим телом, вдавливая в стену, а Дор навис надо мной сбоку. Колени задрожали от ощущений. Стоять, теряя самообладание, зажатой у стены такими красавчиками, о чем еще могла мечтать женщина?

— Я покажу тебе хорошего мальчика! — захрипел Шан, втискиваясь коленом между моих бедер, чтобы расставила их пошире.

— Дор! Шан…го…

— Да, бл… — сорвалось с моих губ в ответ на незнакомый женский голос.

Шан и Дор тоже выругались на своем языке.

Только ее тут не хватало!

Я услышала чье-то мысленное возмущение, и взглянула на девушку, стоящую в арке у подножия лестницы. Роковая красотка надменно смотрела на меня, выпячивая и без того немаленькие шары, и ее пухлые губы расползались в ехидной улыбке.

Это еще кто такая?

42. Ампутировать надо!

Шанго

Эстер даже не пыталась замаскировать свой оценивающий взгляд. Она без стеснения осмотрела Эсми, а потом взглянула на Дора, как бы спрашивая, что он в ней нашел. Сущность людей очень редко меняется, и я помнил, какой сукой может быть Эстер. На момент нашего с ней тесного, назову это так, общения, ни меня, ни Дора это не волновало. Наоборот, в постели это добавляло огня, и было к месту. Теперь же я предпочел бы, чтобы Эстер притихла, а еще лучше, исчезла. Прямо сейчас. Потому что ее присутствие очень сильно напрягало. Не ровен час, еще выкинет какую-нибудь гадость, а она может.

Все же забирать ее с собой было плохой идеей, но что сделано, то сделано, придется решить и эту проблему. Печально то, что Эстер слишком много знает о плане хоров, связанных с Эсми, и может воспользоваться информацией, чтобы отомстить нам. В связи с этим оставлять ее без присмотра было бы неправильно, поэтому мы были вынуждены поселить ее в доме императора, а не в имении Дора, до того, как родственники заберут женщину домой.

Эту часть дворца выделили для нас троих, и если Ирэт смогла проникнуть сюда по праву дочери Императора или сославшись на выполнение поручения матери, то какими неправдами Эстер оказалась здесь? Неужели сговор с Ирэт? Нет! Они не пошли бы на такое…Хотя…

Хочешь сказать, Ирэт решила зайти с другой стороны?

Дор заговорил в моей голове на нашем родном языке, видимо, чтобы Эсми не поняла.

Не знаю. Будем надеяться, что нет…

Потому что, если эти две стервы объединятся против Эсми, ничем хорошим это не закончится…

— Не познакомите с вашей новой подружкой?

Эстер уверенно шагнула к Эсми, поправляющей халат после наших откровенных поцелуев, и смерила ее пренебрежительным взглядом. Между ними оставалось не более пары шагов и… Дор.

Много лет назад именно его Эстер любила до потери рассудка. Когда ее отец нашел для дочери мужа, ей пришлось вернуться домой, и прощание с Дором выглядело как похороны. Еще долгое время мы получали сообщения о том, как она скучает, как ей плохо. Девушка умоляла вернуть ее на Каялу, придумав весомую причину, даже просила взять ее в семью, но, спустя некоторое время, эта истерия прекратилась, и мы, наконец, вздохнули спокойно. Дор никогда не разделял ее чувств, а я так и подавно. Для меня это был только секс, для Дора, скорее не больше, а вот Эстер, поначалу убеждавшая нас в том, что никакой любви нет, подсадив нас на свое тело, начала эти низкие манипуляции любовью.

— Я же должна быть уверенной, что мои любимые мужчины попали в надежные руки, — от противного тона меня передернуло.

Ее ладонь мягко легла на грудь Дора, и, если бы камнем преткновения была не Эсми, я бы с удовольствием понаблюдал за противостоянием двух женщин, но в нашем случае такого не допущу. Ни к чему нашей дэе эти нервы, она и так слаба, да и только начала нам доверять. Хотя, что я лукавлю. Я просто не хочу быть мудаком в ее глазах!

Но Эсми, кажется, и не думала вступать в эту игру. Она, наблюдала за происходящим, нацепив ироничную улыбку.

Дор убрал руку бывшей любовницы, недовольно нахмурившись.

— Эсми, малыш, познакомься с Эстер. Когда-то давно мы учились вместе, — он ласково обнял Эсми, давая женщинам понять, какова расстановка приоритетов.

И, если на дэю он взглянул мягко, то Эстер его взгляд обещал конец света, если та взболтнет лишнего. Но Эстер, похоже, это только раззадорило.

— Хорошо, милый, пусть будет так. Как ты, «малыш»? — она нарочно выделила это слово, произнося его с интонацией Дора, — слышала, что не очень…

— Эсми в порядке, извини, мы спешим, — отрезал Дор, и жестко взяв бывшую за плечо, развернул ее к выходу. Но не тут-то было.

Эта стерва как специально оступилась и подвернула ногу.

— А-а! Как больно! Дор! — она повисла на нем, будто лишилась обеих ног, а не подвернула лодыжку, и так преданно, по-собачьи смотрела в его глаза.

Представление начинается!

— Охрана! — не ведясь на уловки этой дряни, Дор стряхнул