–Заткнись,– попросил я.

–Ну почему? Вполне справедливо,– сказал Шивер радостно.– Ей, значит, можно убивать кабана, а кабану ее – нет?

–Это сделал не кабан,– ответил я голосом, дрожащим от негодования.– Это сделал ты.

–Вас становилось как-то слишком много.

–А зачем ты соврал мне? Про Данце?

–Чтобы ты погнался за мной. Тракт – место проезжее. Нужно было заманить тебя сюда.

–Зачем?

Некромант улыбнулся:

–Ты понимаешь, что магия долга – сильная вещь. А сердце должника, парень,– очень сильный ингредиент. Сердце человека, на котором лежит бремя долга, добытое в уплату другого долга,– еще более сильный. К примеру, долговая веревка, что у тебя на шее, не могла быть сделана без его применения.

Ощущение, похожее на удар грома, только полностью безмолвное, припечатало меня, обездвижило, зажало рот невидимой ладонью. Значит, Беллатристе отправила меня к Шиверу, как ягненка на заклание. Сердце должника, отданное в уплату долга… Вот почему она не могла взять этот долг своими руками: убей она меня или Шивера, она разрушила бы эту ужасную магию.

Получалось, что либо я уплачу свой долг, убив Шивера, либо он свой, убив меня. Беллатристе оставалась не в накладе – видимо, свою полезность у нее на службе я исчерпал.

Но вырезать сердце у Шивера я не собирался, да и не знал про эту магию.

Значит, Беллатристе ставила не на меня.

Тварь.

–Молись, Шивер,– сказал я.– Кажется, у меня тоже есть шанс расплатиться.

–Если я начну молиться, у тебя кровь пойдет из ушей от тех имен, которые я назову.

Я поднял меч.

Шивер вытащил оружие. Простая чаша гарды из темного металла казалась очень глубокой – какая-то дыра в реальности, многомильная труба, из которой торчал игольно тонкий клинок, на конце будто истаивающий в туман. Я не стал присматриваться.

Он атаковал, клинок со свистом рассек воздух. Наваждение бездны спало, хотя тонкий шлейф тумана прочертил сумрак вслед за кончиком лезвия. Я парировал удар.

И следующий, и еще один, и еще. Его скорость меня пугала.

Я сражался с ним с таким ожесточением, что треугольники выщербленного металла кружили в воздухе, как стальная метель. Я не жалел меча. Мышцы горели, скользящие выпады Шивера пробивали пространство влево, вправо, вверх, вниз от моего тела, но целых полминуты я отбивал его удары, не позволяя лезвию коснуться меня.

Усталость, отвращение, страх и ярость слились в одно невыносимое ощущение. Искры летали в полумраке, скрипуче кричала проснувшаяся сова.

Но у меня почти не было сил. С ужасом я понял, что движения мои замедляются, и несколько секунд спустя он достал меня в первый раз. Я прикрылся левой рукой, и обжигающий удар рассек мне запястье. Хлынула кровь, сразу и много.

Я отступил и пропустил укол в плечо. Мне показалось, что у меня кружится голова, но тут же я понял, что вижу какое-то движение в лесу.

Я отбил следующий удар – просто повезло – и краем глаза снова заметил тень позади него. Ни быструю, ни медленную человеческую тень, приближавшуюся к нам.

Он ударил мимо моего клинка, и жгучая боль полоснула шею, с короткой вспышкой искр распалась угодившая под магический клинок долговая веревка, кровь хлынула из раны, левая рука вдруг стала совсем горячей и неповоротливой, и я упал на колено.

Его меч взвился, норовя перебить мне горло, но тут какая-то сила рванула Шивера назад, так, что он перекатился через лопатки.

Темная тень в плаще цвета сумерек встала между мной и колдуном, в левой руке тени был зажат меч. Его лезвие метило Шиверу в шею.

Человек был высок и широкоплеч. В отсветах огня я не разглядел лица – только стальной клин маски с крестовидной прорезью. Это был охотник за головами.

–Данце?– изумленно спросил Шивер.– Ты?..

–А что тебя удивляет?– без особого интереса спросил наемник.

–Ты же сказал, что врешь…– просипел я, поднимаясь на ноги. Голова кружилась, кровь из ран текла в четыре ручья.

На меня никто не обращал внимания.

–Ты сжег весь урожай в Кимангару, шантажировал старосту Донжа, превратил стадо коз в каких-то тварей, зарубил охотника за наградой в Гелиголле и вдобавок затеял массовую драку в Блоерде. И все это с конца лета. Я молчу о том, что было раньше. Ты в розыске с самого ледохода. Тебе странно, что я пришел за тобой?

–А ведь логично…– сказал Шивер, поднимаясь на ноги.– Я так понимаю, меня ты не отпустишь?

–Конечно, нет. Я получил задаток.

–Тогда начали?

–Эй!– подал я голос.– А как же я?

–А тебе-то что? Долга на тебе больше нет, скажи мне спасибо.

–Я бы сказал, но твой кабан ранил Хенн.

–Это ее кабан. Пусть она с ним и разбирается.

Я замолчал, не зная, что еще сказать. Перетянул кровоточащую руку бывшей долговой веревкой, затягивая узел зубами. Еще раз крикнула где-то сова.

Данце шагнул к некроманту, как-то легкомысленно помахивая мечом. Шивер поднял свой.

Я не успел сделать и шагу, как охотник за головами атаковал длинным выпадом, стремительней броска змеи, и Шивер почти отбил его своим лезвием. Мечи скрестились.

Дикий короткий скрежет на секунду перекрыл скрипящий крик совы, клинок Данце с шипением скользнул вверх и вошел колдуну в глазницу. Наемник рванул меч на себя, правой рукой нанеся сокрушительный встречный удар Шиверу в грудь.

Колдун упал, разбрызгивая кровь, и установилась тишина. Сова умолкла, и стих в верховьях крон беспокойный ветер.

–Ну и все,– сказал буднично Данце, вытирая меч о штаны Шивера.

–Давай отсюда выбираться,– сказал я, глядя на тело. Сердце второго должника перестало биться, но из моих рук Беллатристе его не получит, подумал я.

–Одну минутку.

Я понял, что он собирается делать,– он все-таки охотился за головами,– и отвел глаза.

–Я пойду. Там девушка раненая.

–Да, я видел ее, когда шел сюда.

–Как она?– спросил я, нервничая.

–Да я не глянул,– ответил Данце, присев возле трупа.

–Помоги мне с ней, пожалуйста.

–Я,– сказал наемник, не поднимая головы,– могу помочь кому-то только умереть. Тебя устроит?

Я отвернулся от него и ушел. Дождь становился все сильнее.

Я шагал, и тяжелые капли тычками били в лицо. Долговая веревка обычным жгутом перетягивала мне руку.

Путь назад занял на удивление мало времени. Я вышел на прогалину почти одновременно с тем, как с другой стороны поляны показался всадник.

Конь под ним был черен и растворялся в темноте. Я удивился, что кто-то смог приехать верхом с той стороны. Впрочем, когда я разглядел белое пятно на месте лица, мое удивление прошло. Это была Беллатристе Ранд, которая, наверное, почувствовала потерю веревки. А у таких, как она, свои дороги.