Шрифт:
Закладка:
Но ничего большего Ильяс ещё не предлагал. И мне хочется понимать все аспекты до того, как я слишком увязну.
— Если ты хочешь — обсудим, — кивает мужчина. — Но явно сейчас не лучший момент. Завтра?
— Завтра, — соглашаюсь. — И лучше постарайся, чтобы свидание нам понравилось.
— А ты требовательная девочка, да?
— Ты даже не представляешь какая.
— Я что-то придумаю. Должен же я взять реванш за то, что ты меня обыграла в кафе.
— Всего лишь нашла лазейку в твоих же слова.
— Когда я завтра заберу тебя, Аль, никаких лазеек не останется.
И эта угроза звучит слишком многообещающей, чтобы я могла сдержать радостную улыбку.
Ильяс уезжает, а я трачу весь вечер на то, чтобы поговорить с сыном.
Ненавязчиво пытаюсь объяснить ему то, что происходит. Что мама и папа будут жить отдельно.
Почему папа не приезжает — объяснить сложнее всего. Я не хочу настраивать Илю против мужа.
Булат поступил как последняя сволочь. Я никогда не захочу его простить.
Вот только проблема в том, что я не могу судить — станет он хорошим отцом или нет.
С каждым днём появляются детали, которые начинают раздражать в воспоминаниях. То не так, другое. Вот только…
Ну отец же.
Не зная, что будет дальше, я не хочу слишком давить на сына. Даже если Булат любит его по-своему, то всё равно любит.
— Папа совсем уехал? — уточняет сын, когда мы выходим в магазин. — Совсем?
— На время, — подбираю слова, сжимая ладонь малыш крепче. — Мы пока не будем с ним видится. Хорошо?
— А с тобой?!
— Я никуда не денусь, Иль. Я всегда буду рядом с тобой.
— Тогда ладно.
Иля серьёзно кивает, принимая такое положение вещей. У меня от сердца отлегает. С этим разобрались.
Один разговор за раз. Достаточно того, что сын принял, что с папой я жить больше не буду.
Про Ильдара я что-то рассказывать буду, когда сама пойму. Осталось дождаться завтрашнего дня.
С новой игрушкой сын засыпает мгновенно. Вырубается, прижимая к себе крепко.
А вот я уснуть не могу совсем. Ворочаюсь с бока на бок. Представляю, что будет на прогулке. Как пройдёт разговор.
Я обычно так ни о чём не переживаю. Не обдумываю каждый шаг, не прогоняю все ситуации. Но расслабиться не получается.
Мне кажется, я едва проваливаюсь в сон, а вот уже Ильдар бегает вокруг. Проснулся, тянет меня на кухню.
Я едва привожу себя в порядок. Маскирую синяки под глазами косметикой. Наношу блеск на губы, а они кажутся припухшими.
Стоит вспомнить поцелуи с мужчиной — щёки начинают краснеть. Никаких румян не нужно.
Но главное то, как блестят глаза. Сияют огоньками.
— Ильяс тут? — сын дёргает меня за руки. — Он обещал.
— Скоро приедет, — обещаю. — Хочешь сам обуться?
— Да!
Сын тут же плюхается на попу, притягивая свои ботинки. Пытается их натянуть, путает правый и левый.
Я с улыбкой наблюдаю за его потугами, в последний раз кручусь возле зеркала.
Помогаю Иле затянуть шнурки, завязываю. Целую курносый носик, заставляя малыша поморщиться.
Мы выходим на улицу, Ильяс уже нас ждёт. Прислонился к капоту, скрестив руки внизу. В ладонях — букет цветов.
Я сбиваюсь с уверенного шага, в груди начинает давить от накативших чувств.
Мужчина отталкивается от машины, направляется к нам. Сын заинтересованно смотрит то на меня, то на Ильяса.
— Это мне? — невозмутимо спрашивает Иля, тянет ручки к цветам.
— Нет, для тебя у меня это, — из кармана куртки Карзаев достаёт шоколадку. — Пойдёт?
— Да.
Сын кивает, пока я забираю протянутый букет. Прижимаю к себе цветы, вдыхаю сладкий приторный аромат.
Не могу перестать радоваться таким мелочам. Они вызывают целую бурю внутри. Потому что я не ожидала подобного жеста от Ильяса.
— Спасибо, — шепчу, не отрываясь от крупных бутонов.
— Я так полагаю, тебе нравится?
— Домыслы. Ничего подобного я не сказала.
— Я уловил посыл.
— Ну, посмотрела бы я как ты это в суде предъявляешь.
— Доиграешься, Аль.
Предупреждающий шёпот раздувает костёр внутри. Пока я любуюсь букетом, Ильяс пытается усадить малыша в детское кресло.
Справляется ещё хуже, чем сын с его ботинками. Поэтому я беру дело в свои руки. За два щелчка пристёгивая Илю.
— Читтерша, — поддевает Ильяс, открывает для меня дверцу машину. — У тебя опыта больше.
— Говорят все, кто проигрывают, — прикусываю губу, скольжу в салон. — Не переживай, со всеми случается.
— А ты наглеешь с каждым часом.
— Есть какие-то претензии?
— Никаких. Чертовски никаких претензий к тебе.
Вдох получается сделать со второго раза. Пристальный взгляд Ильяса стрелами врезается в мою кожу.
Между нами будто какая-то связь образуется. Плотными линиями обхватывает, образует купол, закрывающий нас от всего остального мира.
Пропадают звуки, запахи, лишние цвета. Взгляд фокусируется только на лице мужчины.
Он смотрит так… Нагло и открыто. Без какого-либо стыда за то, что рассматривает меня вовсю. С вызовом во взгляде.
И я не могу проиграть, не могу отвернуться первой. Просто приклеена, каждая клеточка работает над тем, чтобы я не моргала лишний раз.
Внутри вибрирует тепло. Приятно. Не обжигающее, просто как тлеющие угольки.
— Мам! — зовёт сын, разрывая магию момента.
— Да, солнышко?
— Мы едем?
— Едем, — кивает Ильяс, захлопывая дверцу.
Три секунды, пока мужчина обходит машину, я перевожу дыхание. Почти в порядке.
Это всего лишь свидание. Что может пойти не так?
Глава 28
— Ты определилась с переездом? — уточняет Ильяс.
Мы гуляем по парку. Сын бежит впереди нас, с интересом что-то рассматривает в траве. Лишь иногда поглядывает в мою сторону.
Иля как самый ответственный охранник. Проверяет, чтобы никто его маму не трогал.
Меня и не трогают. Карзаев идёт рядом, иногда наши ладони задевают друг друга при ходьбе. Но каких-то особых прикосновений нет.
И почему-то это волнует сильнее, чем если бы мужчина притянул к себе. Узелками завязывает нервы.
Как самое сладкое в мире предвкушение. И проверка собственных сил, чтобы не сорваться сразу.
— Я же говорила, — напоминаю. — Да и с квартирой уже решила.
— Я имел в виду сроки, — объясняет свой вопрос Ильяс. — Сейчас или потом?
— Наверное… Сейчас. Меня ничего не держит дома. Разве что квартира, с которой нужно разобраться.
— Я тогда напишу риелтору, чтобы отсчитывали два месяца по договору. Должен сказать, я рад, что ты переезжаешь. Не нужно будет на два города таскаться постоянно.
— Суд ведь всё равно там пройдёт.
И мне придётся возвращаться, и Ильясу. Дело уже скоро начнут рассматривать.
Поэтому переезд ничего не решит. И хорошо даже.
