Для дальнейшего обследования подземного комплекса отряду пришлось разделиться на три части. Иван с Дарной пошли прямо, Торлег взял на себя правый вход, а Димора отправили в левый.

# # #

— Ну, мрази, так просто вы у меня не сдохнете, — в бешенстве выдохнул Иван, вoйдя вместе с сестрой в недлинный тоннель с камерами, разделёнными между собой мелкоячеистыми решётками по пять с каждой стороны. Все четырёхместные, но девять были пустые, а в одной находились дети. Включенный свет явно их разбудил, и сейчас трое его сверстников-мальчишек и одна девочка лет семи, сгрудившись в центре клетки, в непонимании и шоке смотрели на подходившего к ним Ивана. На первый взгляд, у них всё было хорошо — чистые, не истощённые, без ран. Постельное бельё на кроватях, в глубине камеры через приоткрытую дверь виден санузел с душем.

— Не бойтесь, дети, — остановился в середине прохода Оршев. — Мы пришли за вами. Эльфов больше нет.

Он говорил ровно, спокойно, чтобы успокоить, так как заметил в их широко раскрытых глазах тихое безумие, в любой момент могущее перерасти в буйную истерику. Иван понимал, что они не верят в происходящее, не хотят верить, боясь, что это розыгрыш скучающих мучителей. Он не знал, что вытворяли эльфaды в своих научных целях с этими выжившими ребятишками, но ясно видел, что психика у них надломлена. Опасаясь, что любое резкое движение может окончательно повредить разум малолетних узников, Оршев взял протянутый ему одним из воинов ключ и медленно подошёл к решётке. Сняв замок, всё также медленно зашёл в камеру. Дети молча следили за его приближением, не шевелясь и, как показалось Оршеву, даже не дыша.

— Всё хорошо, малышка,--Иван приобнял девочку за плечи и мягким, почти журчащим голосом стал ей внушать.--Уже всё хорошо. Вас больше никто не обидит. Сейчас мы вас отсюда выведем и отвезём к добрым людям. Там вам будет хорошо. Как тебя звать, милая?

— Озарка, — прошептала девочка.

— Всё будет хорошо, Озарка, я не дам тебя в обиду.

Повернул голову к мальчишкам. Мужчина в теле ребёнка не знал, что и как надо говорить в таких ситуациях, но по наитию выбрал жёсткий тон и чёткий стиль речи:

— Вы хотите отомстить? Хотите стать воинами? Убивать тех, кто убил ваших друзей и кто мучил вас?

Ребята неуверенно кивнули.

— Не слышу ответа!

— Да, хотим!

— Молодцы. Сейчас госс капрал отведёт вас всех наверх. Негослав, будь добр, сопроводи детей.

— Слушаюсь, госс барон.

# # #

Когда вышли в научный отсек, узнали, что Димор нашёл десять молодых человеческих женщин, находящихся здесь в роли обслуги — уборщицы, прачки, повара. Правда, еду они готовили для детей, себя и зверей. Их уже отправили наверх, так что Ивану не пришлось с ними общаться, да и не хотелось ему это особо. Гораздо больше Оршева заинтересовали монстры, которых обнаружил Торлег.

— Ну пойдём глянем, госс старшина, чем тут эти гадёныши занимались. — Иван прошёл через открытые врата в зверинец.

— Да там и смотреть не на что, Иван. — Шагнул вслед за Оршевым Торлег. — Вялые какие-то, еле двигаются, в основном все лежат.

— Всё равно интересно посмотреть.

Иван шёл вдоль клеток с несчастными животными, и всё больше в нём закипала ненависть к тем хладнокровным ублюдкам, что сотворили такое с живыми существами. Волки с огромными, непропорциональными пастями, рыси с неубирающимися длинными когтями. Неизвестный ему зверь в чешуе, с рогами и хвостом с костяным наконечником — вот только из-за огромных рогов он не мог поднять голову. И наконец он увидел, для чего эльфадам нужны дети людей. Медвежата с человеческими руками, детские тела со звериными головами и лапами или имеющие две пары рук. Всем было понятно, что местные учёные пытались создать монстров для войны, но у них так ничего и не получилось. Все эти сотворённые создания не проявляли к идущим мимо них людям никакой агрессии, не бросались в ярости на решётку и даже не рычали. Лишь молча и равнодушно провожали взглядом. Люди тоже молчали, никто не обсуждал увиденное, не сыпал проклятия на головы эльфадов и не клялся отомстить. Только молча смотрели и запоминали. Стоящая вокруг тишина нарушалась лишь стуком шагов и тихим скулежом в конце коридора. Дойдя до клетки, откуда доносились звуки, все воины были изумлены последующим поведением своего юного барона — он стремительно развернулся и кинулся к выходу. Секунду постояв у щитка с ключами и выбрав нужный, сорвал его и понёсся обратно. Открыв дверцу клетки, бросился к лежащей на полу маленькой тигрового раскраса, но с белой грудкой собачке и, накрыв её голову ладонями, начал шептать:

— Потерпи, маленькая, сейчас папа тебе поможет, не бойся, сейчас станет легче.

Скулёж постепенно стал стихать, а Иван, не оборачиваясь, приказал:

— Блайз, иди к пленным. Всем раздробить ноги и руки. Посадить на кол.

— Даже женщинам, ваша милость?! — Блайз хоть и не был воплощением доброты и милосердия, но женщин никогда не убивал и не пытал.

Оршев с явным усилием повернулся к нему:

— Да. И если они умрут до моего прихода, на кол сядешь ты.

От вида и голоса Ивана вздрогнула даже Дарна, а не только живые — перед ними уже был не тот человек, которого они все знали. Воины видели его и спокойным, и весёлым, и рассудительным, и огорчённым, но никогда не видели его в таком бешенстве, ненависти, ярости и... отчаянии. В его глазах самым натуральным образом клубилась тьма, ничего человеческого в них не осталось — только желание убивать, пытать, крушить. «А ведь он сейчас в таком состоянии, что может всех тут сжечь, потом поднять и снова сжечь! Он же не контролирует себя!» — у девушки-лича, высшей нежити, всё внутри похолодело. Но в большей степени испугалась она за самого Ивана; если он это сделает, то что с ним будет, когда очнётся?! Куда ему идти?! Как ему жить с этим?!

— Будет исполнено, ваша милость! — Блайз кинулся на выход, костеря свой не прикушенный вовремя язык на все лады.

# # #

За время обхода этой подземной лаборатории все тяжёлые эмоции постепенно копились в Оршеве. Найденные столы с фиксаторами, желоба для стока крови, дети, которых истязали на этих столах. Искалеченные животные. Невидимые