ей не даю.

— Всё хорошо, — перебираю мягкие русые волосы, — я просто помогу. Губы сомкни чуть плотнее и постарайся не цеплять зубами головку.

Осторожно давлю ей на затылок, погружаясь глубже. Давится.

— Ч-ч, носом дыши.

Фиксирую для себя границу, куда пока лучше не соваться, и мягко толкаю Настю в затылок. Её губы скользят по стволу. Мои бёдра дрожат от слишком медленных ласк. Адски хочется быстрее и резче. Даю Снегурке подышать и показываю новый ритм. Учить лучше сразу правильно, чтобы потом не было проблем.

Вынимаю член из её рта.

— Поласкай его язычком. Открыто, по всей длине, — тяжело сглатываю, утопая в её затуманенных глазах. — Смелее. Ты прекрасна, а мне очень хорошо.

— Правда-правда? Ты не обманываешь? — беспокоится Настя.

— Тебя? Никогда, — подталкиваю её к члену. Она послушно ласкает его, очерчивая все рельефы, помогает себе ладонью, снова берёт его в рот, а я регулирую ритм и глубину. — Моя девочка, — со стоном закатываю глаза, чувствуя приближающийся оргазм. — Оуч! — получаю зубами по головке.

— Мамочки, — отстранившись, пищит Настенька.

— На место вернись, — провожу пальцем по припухшим губам и возвращаю ладонь ей на затылок.

— Тебе не больно? — беспокоится она, горячо дыша на влажную кожу.

— Детка, мне будет больно, если я не кончу.

Она распахивает глаза, видимо, только сейчас догадавшись о закономерном исходе минета. Испуганно сглатывает.

Нет, можно не в рот, но мы же тут про взрослый секс, да?

Помогаю ей решиться на продолжение. Затылок теснее вжимается в подушку. Тело наполняется приятной, горячей тяжестью, мышцы наливаются, напрягаются, в эпицентре удовольствия вот-вот случится взрыв.

Рука сама давит на затылок Настеньки чаще и сильнее. От пошлых, откровенных всхлипов сносит крышу. Ещё один рывок, и меня разряжает во влажную плоть её рта. Её язычок ещё дёргается, дожимая меня до звёзд перед глазами. Все мышцы сокращаются, тело вздрагивает, зубы сжимаются, а из горла вырывается тихий, хриплый стон.

Снегурка сидит у меня в ногах, задумчиво и растерянно облизывает губы.

— Иди сюда, — тяну её за руку, роняю на кровать и переворачиваюсь, устраиваясь сверху. Обвожу губы языком, целую. — Люблю тебя, слышишь? Ты шикарная. Мне было безумно хорошо. До сих пор хорошо.

Спускаюсь губами по подбородку, задираю маечку, ласкаю острые соски, глядя в её пьяные глаза. Языком провожу влажную линию по животу к шортикам. Раздеваю свою сказочную девочку, развожу бёдра в стороны и погружаюсь языком в гладкие влажные складочки. От неё потрясно пахнет женщиной. Пряный вкус обволакивает рот. Глаза закрываются, а язык рисует по нежной чувственности. Настя ёрзает, тихонечко стонет. Дотягиваюсь до её груди, сминаю перекатываю пальцами сосок.

— Боже, — выгибается Снегурка.

Очень осторожно покусываю губами клитор. Моя девочка дышит чаще, глубже. Её пальчики сминают простыню под нами, а по телу волнами одна ярче другой проходится оргазм.

Теперь мы точно, как пьяные. Подтягиваюсь выше, целую её, смешивая наши вкусы. Это чертовски интимно. То самое доверие, о котором я думал. Нет никаких запретов в постели друг для друга, если обоим хорошо.

Приходим в себя. Мне курить хочется, а вставать пока не очень.

— Знаешь, — Настя что-то выводит пальцем на моём прессе, — а всё не так ужасно, как я думала. Мне казалось, что будет вкус… ну, ты понимаешь. Ты же из него…

— Да-да, не продолжай, — ржу я, — я помню. Я же чистый. Всегда. Иначе просто не полезу к тебе. Это про уважение, Насть. Оно важно не только в отношениях, но и в постели.

— Хорошо, — кивает с важным видом, словно записывая мои слова в невидимый блокнотик в своей голове. — А ещё я кушать больше не хочу. Так сытненько…

— Боже, замолчи, женщина! — затыкаю её поцелуем, пока не понесло. — Но в принципе, — оторвавшись от её губ, продолжаю посмеиваться, — я совсем не против, если мы будем так завтракать чаще.

— Денис! — хлопает меня ладошкой по животу.

— Ты подумай, — дразню её, любуясь, как щёки становятся цвета сочных томатов. Это с недавних пор один из моих любимых оттенков красного.

Мы смеёмся, тискаемся, но природа всё же заставляет нас выбраться из кровати. Умывшись и покурив, готовлю нам завтрак, пока Настя кормит живность.

Решаем никуда не ходить сегодня. Продукты заказываем доставкой. Смотрим фильмы и занимаемся сексом на диване и кухонном столе.

Жаль, что выходных у меня всего три. Они проносятся как один день, но наполняют меня ресурсом для дальнейших движений.

— Завтрак и обед с собой, — Настенька ловит меня в прихожей, выдавая пакет с лоточками.

— Никуда без меня не ходить, — наставляю её. — Никому не открывать. У меня ключи с собой, — показываю ей. — Быть на связи. Всё поняла?

— Конечно, — подтягивается и целует в щёку. — Хорошего дня.

— И тебе, — щипаю её за ягодицу. Смеётся, подпрыгнув на месте, а я выхожу в подъезд.

Спускаюсь к машине. Курю, пока греется двигатель, и еду в отделение, прямиком к Стасу. Там нас ждёт крайне интересная встреча.

Поднимаюсь в его кабинет. Макс маякнул, пока я ехал, что сбор будет именно там. Они тогда оставались со Стасом на разговор с Вороном и Адилем. К чему-то пришли в итоге. Сейчас узнаем.

Стучу. Стас отзывается. Вхожу, и внутренности сначала обдаёт кипятком так, что ладони сжимаются в кулаки, а затем затягивает ледяной коркой, заключая весь жар внутри. Здесь вся наша мини-группа, оказавшаяся причастной к поискам Настеньки.

Макс, Шаман, сам Стас и ублюдок Коновалов со скорбным взглядом, но борзым видом. Я, как зверь, ощущаю страх этой твари, потерявшей границы и решившей, что ему всё можно.

— Присаживайся, — Стас кивает на место прямо напротив Коновалова, — тебе понравится, — хлопает меня по плечу. — Ну что, господа полицейские? Заебали вы меня в мумию! Слова — это видимо слишком сложно для некоторых, там звуки, над которыми надо думать. В отличии от тебя, подполковник, я думать люблю. Это и помогло мне в нашей непростой истории, — на стол ложится увесистая папка, а рядом с ней ствол.

Мы с Шаманом переглядываемся.

— Ты мне угрожаешь? — вспенивается Коновалов.

— Боже упаси, — кривится Стас. — Ты кто такой, чтобы Я. Тебе. Угрожал? Перед тобой два выхода из сложившейся ситуации. Это, — кладёт ладонь на папку, — первый. Ну, а это, — осторожно подталкивает ствол вперёд, — соответственно, второй. Там всего одна пуля, — смотрит в глаза подполу. Откровенно продавливает. Коновалов начинает нервничать ещё сильнее и заметнее.

— Что в папке? — хрипит его голос.

— М-м-м, значит, когда надо, башка всё же начинает работать, — жёстко усмехается Стас. Садится на своё место, открывает папку и начинает вынимать по одному файлу. — Можешь смело брать, это копии, — передаёт их Коновалову. — Показания десятка