— Вот это новость. А мы заставили нейромантов ползать по грязи, — снова засмеялась Кобра.

— «Отдалить», это не опасно? — подозрительно спросил папаша Кац. — Не больно?

— Не боись старичок. Видимо имплант, это как ключ к Ктулху, — подбодрила его Лиана.

— Вероятно… возможно… Я почти уверен, что Ктулху это создание Древних. Он там специально охраняет тайник, — твёрдо сказал Архимед.

— То есть он за нас? — спросил папаша Кац.

— Он за Древних, но в данном случае да, за нас. Именно так! — вздохнул Архимед.

— Что же, а теперь пришло время снова встретится с Титаном, — сказал я. — Заждался нас поди, болезный.

— С удовольствием сожгу ему мозги. Давно он уже напрашивается. Жалко, его Улей воскресил, — с сожалением сказал Череп. — По его же словам.

— Не припомню что-то, чтобы Улей кого-то воскрешал. Может твоя Марго промахнулась? — недоверчиво спросил папаша Кац.

— Нет. Если сказала, что убила, значит так и есть, — отрезал генерал.

— Вот бы её сюда, — мечтательно сказала Кобра, вспомнив рассказы Черепа. — С её зверинцем она бы быстро навела здесь порядок.

— Не выйдет, её здесь уже нет, — ответил Череп.

— Или ещё нет? — уточнила Лиана.

— Ах, да. Ещё нет. Всё время забываю, что вы раньше нас появились в Улье, — сказал Череп. — Идём? — Кобра вновь приняла облик оборотня.

— Куда? — растерянно спросила Плакса. Тот проход, через который мы попали сюда закрылся. Перед нами находилась безупречная каменная кладка. Каждый камень был идеально подогнан к соседним. Мы оказались в каменном мешке без окон и дверей.

— Я так и знал, что этим всё кончится, Кац предупреждал! — в своей манере начал истерить знахарь.

— Кац предлагает сдаться! — прокаркал Паша. — Овощ!

— Не думаю, что Древние, снабдив нас оружием против нейромантов заперли в своём же подвале, — неуверенно пробормотала Кобра. И как подтверждение её слов ото всех пилонов, где лежали Древние цацки, ударили лучи в одно месте на противоположной стене. Там образовался другой проход, камни разошлись, открывая путь. На этот раз я первым шагнул в туннель. Вот здесь уже чувствовалось настоящее древнее качество, в таком уж точно не поселится никой зловредный организм. На стене что-то было написано и начертана жирная стрелка.

— Нхао! — прочёл Архимед. — Или по нашему Стальной город. Здесь даже расстояние указано. Восемь километров по прямой.

Глава 17

Нашествие

— Они китайцы были, что за Нхао такое? Нихао слышала, привет, по-моему, у китаёз, — сказала Лиана.

— Китай на другой планете, дорогуша. Мало ли что тебе слышится, — проскрипел папаша Кац.

— Нхао у Древних переводится «как большая пещера с офигенно длинными сосульками и вонючими серными источниками», — сообщил Архимед.

— Ну так бы сразу и сказал. Теперь мне всё предельно ясно. А какие ещё названия ты знаешь? — спросила его Лиана.

— Ксар, Припять по-нашему. Дословно «неглубокая выгребная яма». Резар, Морг. Опять же прочесть описание, то «жидкая отрыжка прямой кишки».

— Не согласен! — возмутился Череп. — Вполне себе нормальный бункер. Ну и описания у них.

— Чуры, Петушки. «Грязный погреб».

— Что-то в этом есть, — согласилась Кобра. — Это всё?

— Нет, Л’зан, Спартак. «Жуткая дыра на выселках», — рассмеялся Архимед.

— Хотя бы честно сообщают, что у них в итоге получилось.

— Наши никогда не признаются. Я вот жил в хрущёвке какое-то время, впечатление такое, что её из прессованного картона воздвигли! — горько ухмыльнулся папаша Кац. — Вот где говно то. Интересно как бы её Древние охарактеризовали.

— Мерзкая дребезжащая палатка.

— Шумящий сарай.

— Любимому народу от кремлёвских мечтателей, — сплюнул на пол знахарь.

— Вот-вот! — поднял указательный палец Череп. — Тогда бы ты уже не уехал пасти белых медведей, но если бы ты это сказал чуток пораньше…

— Чего я совсем слабоумный? Раньше кстати сталинские дома были вполне себе ничего, — выкрутился папаша Кац.

— Старичок, — улыбнулась Лиана. — я с тебя тащусь. Ты в Израиль не хотел уехать?

— Чего мне там делать? Одна пустыня кругом и жара. Я так не люблю, мне милее берёзки.

— Опять же работа физиком-теоретиком очень удобна? — подначила его Лиана. — Знай себе, теоретизируй, да? Пошёл бы тогда в Гидрометцентр работать, они там вообще ни за что не отвечают. Высунул рыло в окно, раз по-быстрому нацарапал крокозябку и в эфир. Всё, на сегодня свободен. Достаточно пальчик обслюнявить, ветер уже знаешь. Температуру тоже, посмотрел в чём люди идут и всё.

— Я бы пошёл, да там своих теоретиков хватает. Да пиджаки я не люблю носить с шейными платками, — покачал головой Изя Кац. — Мне как-то у себя сподручней. Бывало, сидишь так от нечего делать и кости перемываешь Энштейнам всяким. С их теориями непотребными.

— Всё правильно, — крякнул Череп. — И теорию свою вероятностей он тоже спёр у кого-то.

— Относительности же, — возмутился папаша Кац. — Известно у кого. У Пуанкаре и Лоренца. Здесь главное, чтобы твоё имя было на слуху, а то, что толку от этих теорий как баран начхал никого уже не интересует.

— А вы, профессор, каким работами можете похвастаться? — едко спросила Лиана.

— Мои работы строго засекречены, — холодно отрезал Изя Кац.

— Ну, конечно.

— Отстань ты от учёного, — прикрикнул я на Лиану. — Не делай ему нервы.

— Женя, что я слышу! Ты тоже того? Из Одессы? — рассмеялась Лиана.

— Нет, я с другого моря. Долго ещё идти?

— Должны уже прийти, — озадаченно сообщил Архимед. — И правда странно. А почему там тупик? — Его голос сорвался.

— Здрасьте, это ещё что фокусы такие, — выкрикнул Череп.

— Там написано что-то! — Архимед подбежал к стене, перегораживающей туннель. — Ого! Да это сами Древние сделали. От кого-то они спасались и перекрыли вход.

— Чего им бояться у них же мембраны в туннеле… или это не всегда срабатывает? — спросила Кобра.

— Я бы не стал безоговорочно верить в мембраны, раз уж они сами решили подстраховаться. Но нам то,